В четверг вечером в зале коллегий здания в Гнездниковском, по старой привычке именуемого «Госкино», произошло событие, которое могло бы перевернуть судьбу российской киноиндустрии. Но, правда, в том случае, если бы профессиональные гильдии играли у нас ту же роль, какую играют они в Голливуде (многие, наверное, помнят, что было, когда американская гильдия сценаристов приняла решение о забастовке). Пока до этого далеко, и даже самая влиятельная гильдия, продюсерская, не способна заставить российский кинорынок развиваться по выбранному ею руслу. Тем не менее на открытое заседание Гильдии продюсеров в Гнездниковском, а вел его президент гильдии и по совместительству человек, отвечающий за киноотрасль в правительстве, заместитель министра культуры Александр Голутва, собрались многие ведущие российские продюсеры. А те, кто не смог прийти, просили коллег озвучить их точку зрения. Обратило на себя внимание отсутствие Рубена Дишдишяна ("Централ Партнершип"), Леонида Верещагина (студия ТРИТЭ Никиты Михалкова), Карена Шахназарова («Мосфильм»), Дмитрия Рудовского (Art Pictures Studio), а также Константина Эрнста и Александра Роднянского.

Страсти среди собравшихся кипели нешуточные. «Правда же, это похоже на фильм «Гараж»?» -- спросила, выходя с заседания, одна из его участниц. Известный фильм Эльдара Рязанова мероприятие и впрямь отчасти напоминало. Ну так и вопрос обсуждался ничуть не менее животрепещущий: судьба денег, которые выделяет государство на развитие кинематографа. Сколько их, как и в чьи руки они будут теперь попадать? Но чтобы разобраться в сути нынешней дискуссии (а это очень мягкое слово для определения того «обмена мнениями», который состоялся у Голутвы), надо сначала понять, что вообще это такое для российского кинопроизводства -- государственная поддержка.

Почему кино себя не окупает?

Государство финансировало отечественный кинематограф всегда: и при советской власти, когда слово «продюсер» еще толком никто не знал, и государство, по сути, как раз являлось главным и единственным продюсером, и когда советской власти не стало, а вслед за ней умерла система проката. И когда прокат начал оживать вновь, но экраны заполонил исключительно Голливуд, и когда российские фильмы стали пробивать себе дорогу к верхним строчкам показателей кассовых сборов. Вот тут-то и началось самое интересное. «А зачем выделять на киноотрасль деньги, здесь и так все прекрасно, какие миллионы собираются!» -- недоумевали некоторые государственные чиновники, узнавая о впечатляющих кассовых показателях «Дозоров» и «9 роты». «Так ведь 50% сборов забирают себе кинотеатры, еще 15--20% -- прокатчики, а что остается продюсерам, особенно если учесть затраты на рекламу?» -- терпеливо объясняли кинематографисты прессе, а через них и сообществу свою точку зрения. Но доходила эта информация не до всех. К тому же кассовые успехи некоторых картин сильно преувеличивались заинтересованными лицами -- сделать это не так уж трудно, у нас ведь в отличие от Америки и Европы до сих пор нет единого электронного билета, то есть компьютерного учета билетов, проданных на киносеансы.

Тем более если сборы единичных картин и достигали в последние годы рекордных цифр -- планку сборов более чем в 50 млн долл. побила «Ирония судьбы. Продолжение», то стоимость производства росла все равно быстрее.

Сериальный бум взвинтил зарплаты в отрасли, следовательно, увеличился и производственный бюджет фильма, съемочных павильонов не хватает, цены на аренду велики, а рост расценок на продвижение фильма сделал совсем уж «неподъемными» расходы на выпуск картин. Сейчас поставить фильм на экраны и провести какую-никакую рекламную кампанию зачастую стоит даже дороже, чем собственно кино снять. «Даже «Первый канал», который раньше пренебрежительно относился к возможности получения господдержки, теперь сменил позицию», -- заметил на совещании в четверг Александр Голутва. Всем уже понятно, что без государственной поддержки фильм сейчас не снимешь вообще, хотя государство, как правило, покрывает далеко не весь бюджет, а только его часть.

Кто дешевле и быстрее

Однако после недавнего введения и в кинематограф системы тендеров получение господдержки чрезвычайно усложнилось. Сейчас распределение денег происходит так: создаются тематические лоты типа «Романтическая комедия о студентах», «Фильм о молодежи», «Фильм о беспризорниках» (названия привожу условно), к каждому лоту «подтягивается» несколько сценариев, и они соревнуется между собой в получении государственных денег. Что уже само по себе выглядит идиотично. Но еще хуже то, что в критериях оценки преобладают такие моменты, как быстрота и дешевизна, а не художественное качество фильма. Чем меньше просишь денег и чем быстрее обещаешь изготовить фильм, тем больше шансов получить федеральные средства. Ну а потом эти обязательства можно будет и не выполнять.

Что в результате? А в результате в стране снимается при господдержке около 200 игровых картин в год, но огромная часть их вообще никому неизвестна. И в кинотеатрах они не появляются, и даже до телеэкранов не доходят. Иными словами, государственные деньги зачастую просто спускаются в мусоропровод. Естественно, это мало кого устраивает.

Сепаратный сговор или разумный выбор?

В поисках выхода в июле собирался форум кинообщественности, несколько дней работали по секциям, обсудили и проблемы, и то, как можно было бы их решить, составили итоговый документ -- объемный доклад о состоянии отрасли, в соответствии с которым правительство могло бы принимать правильные с точки зрения профессионалов решения. Повлиял ли этот доклад хоть на что-нибудь, неизвестно, зато доподлинно известно другое: всю весну и все лето группа ведущих российских продюсеров ходила в Кремль на консультации. «Мы много проблем обсуждали, -- рассказывает один из участников этих встреч -- глава компании СТВ, продюсер фильмов «Брат», «Война», «Кукушка», «Сестры», «Монгол» и многих других Сергей Сельянов. -- Говорили и о том, что необходимо ввести единый электронный билет, и о том, как мешает работать тендер...». Распоряжение о введении единого электронного билета, по словам Голутвы, еще весной было отдано Владимиром Путиным. Проблема тендера не решена до сих пор. Зато по профессиональному сообществу со скоростью молнии разнеслась весть о другом результате «переговоров на высшем уровне»: якобы принято решение составить список из шести-семи крупных студий и им отдавать преимущество при распределении средств господдержки. Новость эта, циркулировавшая на уровне слухов, подтвердилась публикацией в газете «КоммерсантЪ» от 2.09.2008, где было сказано, что «в распоряжении "Ъ" оказались подготовленные Минкультуры "Предложения по перспективным направлениям государственной политики в области кинематографии", направленные в середине июля в правительство. Документ был подготовлен в соответствии с поручением президента РФ №Пр-778, которое появилось в ответ на письмо экс-главы администрации президента РФ Сергея Собянина от 24.04.2008 года». Минкульт предлагает провести эксперимент по отдельному финансированию четырех (по другим сведениям, семи) крупных продюсерских компаний, отобрав их по таким критериям, как «посещаемость фильмов за два предыдущих года (более 1 млн зрителей), а также прогноз охвата зрительской аудитории данного фильма».

Предполагаемый список студий-получателей в кулуарах тоже стал известен довольно быстро. Часть из них особых сомнений не вызывала. Часть вызывала сомнения очень большие. Но дело даже не в этом. Многих возмутил сам факт сепаратных переговоров нескольких крупных продюсеров с властью. Собравшиеся у Голутвы требовали если не крови, то хотя бы объяснений.

«Не было никаких сепаратных договоренностей! -- объясняли Сергей Сельянов и Игорь Толстунов (гендиректор кинокомпании "Профит", продюсер фильмов «Вор», «Восток--Запад», «Питер FM» и др.) - Власть проявила интерес к проблемам кинематографа, естественно, советовалась с экспертами. С нами разговаривали, с Федей Бондарчуком разговаривали, нам что, надо было на каждом углу кричать: «Мы в Кремль ходим, вот какие мы!»

Альтернативные варианты

На собрании гильдии Александр Голутва объяснял необходимость предпринимаемых мер возможной экспансией голливудских студий: Голливуд не просто поставляет нам свои фильмы из-за океана, отделения крупнейших студий открываются здесь, и денег у них достаточно, а это уже угроза национальной безопасности. «Это что, фильм «В ожидании чуда» угроза безопасности?! -- недоумевал Александр Атанесян (режиссер и сценарист фильма «Сволочи», продюсер). -- Да они создают здесь дополнительные рабочие места. И отлично!». Павел Лунгин, который, как известно, не только режиссер, но и продюсер, глава собственной студии, рассказывал о своем опыте работы во французской комиссии по распределению государственных денег и предлагал самое ценное из французской модели перенять. Сергей Члиянц (продюсер фильмов «Бумер», «Живой», «Настройщик»), предупредив, что выступает от имени группы единомышленников, согласился с необходимостью адресной поддержки именно студий, а не отдельных проектов, что, естественно, возможно будет только в случае отмены тендера. Но предложил не составлять списков из нескольких продюсерских компаний, а провести аттестацию, своего рода лицензирование, как это происходит с банками, допущенными до работы с деньгами населения, что даст возможность участвовать в борьбе за бюджетные деньги небольшим и средним компаниям с хорошей репутацией и отсечет только заведомо недобросовестных. «Почему надо все мерить крупными ложками? -- спрашивал Члиянц. -- Пусть кто-то подает заявку на пять проектов, кто-то на два, кто-то на один. И необходимо создать экспертизу на выходе -- оценить, насколько эффективным было использование бюджетных средств».

Идею аттестации студий поддержал режиссер и продюсер Алексей Учитель (фильмы «Пленный», «Прогулка», «Космос как предчувствие») и предложил для проведения профессиональной экспертизы создать костяк из представителей гильдии.

«А в чем вообще логика поддержки? -- спрашивал Атанесян. -- Государство хочет поддерживать талант или поддерживать рынок?». «Ругают нас с обеих сторон, -- отвечал Голутва. -- И со стороны артхауса, и со стороны рынка. Пока нет угрозы гибели кино как бизнеса, государству надо уходить в искусство. Но сейчас такая угроза есть. Средства будут распределяться осенью 2009 года. До этого необходимо выработать концепцию».

Что, собственно, будут делить?

О каких же, собственно, средствах идет речь? Ответ на этот вопрос был дан Голутвой предельно четко. В 2010 году государство выделит на поддержку кинематографа 4 млрд руб., которые будут распределены осенью 2009 года. 1 млрд -- на целевое финансирование особо социально значимых, патриотических проектов (кто именно получит этот госзаказ, пока не обсуждается). Еще 1 млрд -- студиям, которые попадут в приоритетный список. Но это не означает, что государство профинансирует их деятельность целиком. Выделяется по 25 млн руб. на фильм. Если у студии пять проектов, она получает 125 млн руб. и добавляет необходимую сумму из собственных средств. Третий государственный миллиард идет на финансирование проектов тех студий, которые в список избранных не попали. Принцип тот же -- 25 млн руб. на фильм. И еще один, четвертый миллиард -- на поддержку направлений, традиционно приоритетных для государства: анимация, документальное кино, дебюты, артхаус.

"Огласите же наконец весь список!"

Такие возгласы-требования раздавались на протяжении всего собрания. Но список не оглашали. Более того, ближе к концу мероприятия Сельянов, Толстунов и представитель студии «Красная стрела» («Качели», «Тиски», «ССД») Вадим Горяинов заявили, что списка на самом деле никакого нет. Есть только намерение государства его создать -- на конкурсной основе. Но как и кем будет проводится конкурс, не объясняли. Этот вопрос, про конкурс, я в частном порядке задала Сергею Сельянову, когда дискуссия подошла к концу. Он начал отвечать достаточно громко, справедливо полагая, что вопрос этот волнует многих. Но реакция собравшихся была неожиданной: «Прекратите! У нас тут не пресс-конференция! Почему вообще присутствует пресса!» Пришлось позже связаться с Сельяновым по телефону. «Утвержденного списка действительно пока нет, -- уверил он. -- Откуда вообще возникла идея шести-семи студий? Из арифметики. Всего на эти крупные студии, которые способны стабилизировать рынок и производить по че6тыре-шести проектов в год, выделяется миллиард рублей. На каждый проект выделяется по миллиону долларов, вот и получается список из шести-семи игроков. Выбираться эти студии будут на конкурсной основе, но кто и как будет проводить этот конкурс, пока неизвестно. Если практика докажет, что список неверен, он будет корректироваться. Но главное сейчас -- отменить в кино систему тендеров. Без ее отмены вообще никаких сдвигов не будет. Мы об этом уже фактически договорились с властью, но в последний момент все сорвалось. Сейчас переговоры идут по новой».

Если Сергей Сельянов -- один из инициаторов такого направления реформ, то Сергей Члиянц выступал на собрании от имени группы, условно говоря, оппозиции. Поэтому к нему я также обратилась за комментариями. К тому, что он уже говорил публично, Члиянц добавил, что поддержка не отдельных проектов, а студий вообще изначально была его идеей. Ведь именно студия является наиболее квалифицированным экспертом и способна правильно распределить усилия и средства между проектами. Когда он выступил с этой идеей несколько лет назад, ее обсмеяли. Сейчас согласились, и слава богу. Но с тем, чтобы господдержка распределялась преимущественно между несколькими крупными студиями, он и его единомышленники решительно не согласны...

«Жизнь продюсера не измеряется одним годом, -- пояснил Члиянц. -- Цикл жизни проекта -- это три-четыре года. Поэтому в отдельный конкретный момент невозможно объективно измерить состояние студии для включения в список избранных. Уже завтра кто-то из сегодняшних лидеров может оказаться гигантом на глиняных ногах, а кто-то, о ком последние годы вообще ничего не было слышно, получить два приза на Венецианском фестивале. Как это произошло сейчас с Темой Васильевым, работавшим с проектом Германа-младшего три года... Но поддержка студий не может быть целью, это средство. Цель -- это фильм. Именно фильм способен привлечь к себе любовь пространства, услышать будущего зов...»

К слову сказать, о значении именно фильма говорил на встрече (правда, в менее поэтической форме) и Павел Лунгин: «Фильм двигает кинематограф, оправдывает его существование». «Один настоящий фильм действительно оправдывает существование кинематографа за целый год», -- согласился с Лунгиным в данном случае и Сергей Сельянов. И это, пожалуй, было единственным утверждением, которое ни у кого не вызвало возражений. С ним согласен даже самый великий из живущих ныне российских режиссеров Алексей Герман, которого на собрании не было, но он прислал письмо -- обращение к сообществу и правительству -- про то, что инициатива, с которой сегодня выступили несколько крупных продюсеров, способна погубить русское кино как искусство.