В Государственном Русском музее открылась первая большая персональная выставка Веры Ермолаевой (1893--1937). Это большое событие должно было произойти давно, но случилось только сейчас. Выставка -- часть единого проекта музея: одновременно открылась еще одна экспозиция -- Николая Суетина. Оба художника -- последователи Малевича. Таким образом, публике дана уникальная возможность увидеть развитие идей одной из самых продуктивных систем русского авангарда -- супрематизма -- в творчестве очень разных, не похожих друг на друга мастеров.

На обложке изданного музеем каталога -- гуашь «Дама в шляпе», своего рода лирический автопортрет Ермолаевой. Лицо -- мягкий белый овал, родственный яйцеголовым безликим персонажам супрематического мира Малевича. И в то же время лицо это очень и очень индивидуально. Оно как будто сделано из другого теста, в нем больше фактуры, земной вещественности.

До этой выставки имя Веры Ермолаевой звучало почти исключительно в рамках разговоров о «круге Малевича». А ведь по уровню своего дарования и той роли, которой ей суждено было сыграть в искусстве 1910--1920-х годов, Ермолаева стоит в самом первом ряду художников русского авангарда. В 1919 году, когда по ее инициативе в уездный Витебск приехал Малевич, она была уже состоявшимся художником.

В начале 1910-х годов, занимаясь в частной студии Бернштейна, популярной среди левых художников, Ермолаева знакомится с В. Татлиным, К. Рождественским, М. Ле Дантю, И. Зданевичем, В. Шкловским и др., затем учится в Париже, открывая для себя живопись Сезанна, Пикассо, Брака, Дерена. Возвращаясь в Петербург, вольнослушателем посещает лекции Н. Покровского об искусстве Древней Руси. Ее интересы лежат в русле магистральных путей русского авангарда, направленных на соединение живой, рукотворной формы народного искусства с новым уровнем живописно-пластического мышления крупнейших европейских мастеров.

В 1914 году вместе с Ле Дантю, ближайшим другом и соратником Ларионова, и другими молодыми художниками Ермолаева организуют кружок «Бескровное убийство» и начинают выпускать одноименный журнал. Рисунки делались дешевым и доступным для малотиражной печати гектографическим способом (известен по изданиям Алексея Крученых), тексты печатались на машинке. Именно на этом направлении -- иллюстрировании, работе с книгой -- Ермолаева сосредоточится в дальнейшем, именно здесь пройдет главный маршрут ее творчества и, как выяснится в дальнейшем, судьбы. Летом 1918 года, после бурного периода митингов, дискуссий, возникновения и распада новых художественный партий, художница выступила одним из создателей книгопечатной артели «Сегодня», ставшей первым советским издательством, специализирующимся в основном на детской книге.

В 1919 году отдел ИЗО Наркомпроса командирует ее на работу в Витебское народное художественное училище, основателем которого был Шагал, а директором -- Добужинский. Несмотря на то что в училище, сменяя друг друга, преподавали весьма разные выдающиеся художники, событием, принципиально изменившим художественную жизнь провинциального города, стал приезд Малевича. С этого времени Ермолаева становится приверженцем супрематизма и правой рукой художника в деле создания группы «Утвердители нового искусства» (УНОВИС), методики преподавания в ней. Так продолжится вплоть до 1927 года, когда в Ленинграде будет закрыт Государственный институт художественной культуры (ГИНХУК).

Как повлиял супрематизм на творчество Ермолаевой? Она восприняла метод Малевича в высшей степени индивидуально, включив в собственное живописно-пластическое видение мира. Иллюстрации к детским книгам стали прекрасной возможностью для воплощения личных художественных идей. Осязаемая предметность, ясность, наглядность -- все это от синтеза двух начал, счастливо претворенных в игровой книге, лубка или вывески и супрематической геометрии форм. Изображение создается из азбучных строительных элементов открытого, как будто и в самом деле впервые, мира. Здесь первоформы супрематического космоса оказываются как нельзя кстати. Ермолаева предельно очеловечивает их, она не боится кривых, гротескно неправильных форм, насыщая образы мягким юмором и располагая к себе читателя меткостью наблюдений.

Каждая ее книга -- настоящая находка. Все решено предельно изобретательно, неожиданно, любая работа становится праздником для глаз. Она работала в Детгизе эпохи Маршака, когда на верхнем этаже Дома книги собиралась блестящая компания поэтов, литераторов, художников. Ермолаева оформляла книги Шварца, Заболоцкого, Введенского, Хармса. Вместе со Львом Юдиным она изобрела книги-игрушки. Рассматривая эти издания, сожалеешь, что их не републикуют сейчас.

Справедливости ради стоит сказать, что одна из гуашей ермолаевской серии «Мальчики» (1933) была использована в современном оформлении книги Замятина. Эта серия раскрывает перед нами другую сторону дарования художницы: способность в станковых вещах дать философски обобщенные образы своего времени. Мечтающие мальчики, запрокинувшие голову вверх, к пустому небу с едва намеченным в два штриха аэропланом, как правило, лишены лица. Это тонкие, незащищенные существа из одного времени с дейнековскими «будущими летчиками».

В декабре 1934 Вера Ермолаева была арестована по обвинению в «антисоветской деятельности», а в 1937 году расстреляна. По легенде, на иллюстрации Ермолаевой к «Рейнеке-Лису» (они были конфискованы во время ареста) волки в буденовках тащили зверей на допрос к судье-медведю. Фамилия начальника ленинградского НКВД была Медведь...

Куратору выставки, автору статьи и составителю каталога Антонине Заинчковской удалось узнать о том, как погибла Вера Ермолаева, уже после ее запоздалой реабилитации... только в 1989 году! Будем надеяться, что наследие талантливейшей русской художницы станет полноправным фактом многострадальной отечественной истории искусства ХХ века и будет востребовано новыми поколениями художников, тем, кому суждено создавать детскую книгу ХХI века.