В российской милиции начинается очередная реформа. Вчера было объявлено, что президент Дмитрий Медведев подписал указ «О некоторых вопросах Министерства внутренних дел», в соответствии с которым в ближайшее время структура ведомства должна претерпеть серьезные изменения.

Предполагается, что фактически прекратит существование в своем прежнем виде департамент по борьбе с организованной преступностью и терроризмом (ДБОПиТ). Его функции по борьбе с собственно организованной преступностью будут переданы департаменту уголовного розыска (ДепУР) и департаменту экономической безопасности (ДЭБ). ДЭБу будут переданы также функции по борьбе с коррупцией, за которую последнее время отвечал ДБОПиТ, вместо которого предполагается создать одно или два самостоятельных подразделения, которые будут заниматься борьбой с экстремизмом и «обеспечением безопасности лиц, подлежащих государственной защите». Кроме того, в МВД, согласно указу, должно появиться еще одно новое, но вполне ожидаемое подразделение -- центр «Олимпиада-2014».

По внешним признакам эту реформу МВД вроде бы трудно назвать экстраординарной. Российская милиция последние десятилетия регулярно -- практически каждые три-четыре года -- переживала кадровые и структурные «перетряски», и о нынешней слухи начали ходить еще несколько месяцев назад. Однако никто не ожидал, что она окажется масштабной, да еще с политическим подтекстом -- и в смысле акцентов в борьбе с преступностью, и, как полагают некоторые, в свете конкуренции провластных силовых группировок.

Необходимость новой реформы в указе объяснена кратко дежурной для таких случаев формулировкой -- «в целях совершенствования руководства деятельностью МВД РФ и органов внутренних дел РФ по обеспечению экономической безопасности, борьбе с коррупцией, организованной преступностью и экстремизмом, усиления гарантий защиты прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора)». Однако многие наблюдатели, и не только в самом МВД, отметили, что предусмотренные указом меры делают документ куда более «революционным», нежели все прочие «перекройки» милиции за последние два десятилетия. По их мнению, речь теперь идет не о простом переименовании или переподчинении тех или иных милицейских служб, как было до сих пор, а -- хотели того инициаторы указа или нет -- о переменах во всей правоохранительной политике. По крайней мере, если следовать формальной логике указа.

Во-первых, фактически получилось, что оргпреступность теперь не считается отдельным специфическим видом преступности, борьба с которым требует наличия специализированной службы. Бороться с этим явлением, согласно замыслу реформы, теперь будут «традиционные» милицейские подразделения -- уголовного розыска и ДЭБа. На первые возлагается работа по противодействию оргпреступности «общеуголовной» направленности, на вторые -- оргпреступности «экономической направленности». Таким образом, отношение государства к этому виду преступности вернулось на уровень конца советской эпохи, когда он не считался чем-то необычным или выдающимся, и им занимались в меру своей компетенции те же угрозыск и БХСС (служба по борьбе с хищениями социалистической собственности -- «прародитель» ДЭБа).

Кстати, эта реформа произошла в преддверии 20-летнего юбилея создания в системе МВД самостоятельной службы по борьбе с оргпреступностью. 15 ноября 1988 года было принято решение о создании в системе еще МВД СССР 6-го Главного управления, которое возглавил Александр Гуров (ныне -- депутат Госдумы), прославившийся позже теоретическими и литературными трудами о «русской мафии». В этом году, по неофициальной информации, борцы с оргпреступностью, учитывая «круглую дату», планировали отметить свой профессиональный праздник с соответствующей торжественностью -- ожидалось награждение медалями, орденами и почетными знаками особо отличившихся и заслуженных сотрудников и ветеранов службы, присвоение очередных званий. Однако теперь дальнейшая судьба этого профессионального праздника, понятно, оказывается под вопросом.

Кроме того, следуя логике объявленной реформы, государство, похоже, несколько изменило отношение и к другому более «молодому», но не менее опасному и вызывающему общественный резонанс проявлению преступности -- терроризму. Теперь в МВД соответствующей службы формально вроде как вообще не будет (в составе ДБОПиТа действовал центр «Т» -- по борьбе с терроризмом). Вместо него должен быть создан департамент по противодействию экстремизму (ДПЭ).

Хотя в общепринятом смысле понятия «терроризм» и «экстремизм» считаются почти синонимами, с юридической точки зрения они пусть и часто соседствуют в уголовных делах, но являются все же разными вещами. Соответственно и функции, полномочия и область применения своих сил у нового ДПЭ формально будут несколько отличаться от антитеррористической службы «упраздняемого» ДБОПиТа. Различия эти можно уже определить по тому, как трактуются понятия «терроризм» и «экстремизм» в УК. Так, согласно ст. 205, терроризм -- это «совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, либо оказания воздействия на принятие решений органами власти». А под преступлениями «экстремистской направленности», согласно ст. 282.1 УК РФ (организация экстремистского сообщества), «понимаются преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы».

То есть «экстремизм» -- понятие более широкое, чем «терроризм», которое включает не только акции чеченских сепаратистов, но и куда более распространенные и «приземленные» вещи -- такие, как организованные акции и выходки националистов (с применением не только бомб, но и простых ножей и бейсбольных бит), футбольных болельщиков, религиозных фанатиков и т.д.

В принципе в составе ДБОПиТа ранее и так были подразделения, занимавшиеся группировками националистического и фашистского толка, но действовали они под эгидой именно борьбы с терроризмом, и потому «экстремизм» был для них темой своего рода «второстепенной». Поскольку подобная ситуация складывалась и в других спецслужбах, получалось, что «главного» по борьбе с экстремизмом в стране как бы нет. Хотя проблема эта за последние годы стала даже более актуальной, чем терроризм, поскольку массовые убийства на национальной почве стали делом почти обычным. Теперь же новый департамент МВД будет уже официально заниматься всем спектром преступлений экстремистского характера, и спрос с него, понятно, будет уже другой.

На этом фоне появление ДПЭ вполне объяснимо, так же как и решение о создании специального управления по «обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите». К таким лицам относятся сами сотрудники правоохранительных органов -- оперативники, следователи, прокуроры и т.д., а также участники уголовного процесса -- судьи, эксперты, свидетели, потерпевшие и т.д., которым может грозить опасность со стороны преступников. В свое время был принят ряд законов, определяющих порядок их охраны, и соответствующая федеральная программа. Однако так и не было решено, какое именно из ведомств и на какие средства должно реализовывать эти законы и программу (условно ее называют программой защиты свидетелей). В результате вопрос этот вообще никак не решался.

Что касается изменения госполитики в области борьбы с оргпреступностью, то логика реформы в этой части не очень ясна. Вчера по этому поводу никто ничего официально не комментировал, и поэтому можно озвучить лишь гипотетически выдвинутые версии. По одной, как полагают наблюдатели, власть могла признать, что оргпреступность в конце концов в значительной мере удалось побороть, и она уже не представляет для общества и государства такой опасности, как 20 или десять лет назад. По другой, власть могла констатировать, что милицейское ведомство удалось «дотянуть» в целом до уровня, когда с этой проблемой могут бороться и «традиционные» службы, и не надо содержать отдельное «элитное» подразделение (а антимафиозные подразделения в МВД с самого начала считались своего рода «элитой»).

На этом фоне передача функций по борьбе с коррупцией от антимафиозной службы в ДЭБ представлялась вопросом вроде как техническим. Однако некоторые наблюдатели в МВД полагают, что как раз-то он на самом деле и мог быть главной «движущей силой» новой реформы, в котором заключена еще одна ее политическая подоплека.

Согласно этой неофициальной версии, «перетряска» МВД могла быть вызвана не столько «высокими» соображениями по поводу правоохранительной политики, сколько взаимным недовольством ряда ответственных чинов ведомства. По слухам, противостояние это началось вскоре после череды кадровых перестановок в МВД осенью 2006 года. Тогда Сергей Мещеряков, возглавлявший ДЭБ, был назначен главой ДБОПиТа, а его преемником в ДЭБ стал Евгений Школов. Незадолго до этого было принято решение и о создании в составе МВД нового подразделения по борьбе с коррупцией -- Оперативно-розыскного бюро (ОРБ) №10 (до этого МВД вообще целенаправленно борьбой с коррупцией на всех уровнях власти не занималось). Изначально ОРБ входило в состав ДЭБ, но после ухода г-на Мещерякова в ДБОПиТ оно было переподчинено уже этой службе. Г-н Школов, по слухам, некоторое время входивший в курс милицейской работы (до этого он в милиции никогда не работал, перешел в МВД с должности вице-президента «Транснефти», и, по сообщениям в СМИ, по прежней работе в органах госбезопасности лично знаком с Владимиром Путиным), якобы остался недоволен «уходом» из его департамента антикоррупционного подразделения. В результате взаимоотношения между двумя милицейскими службами и их руководством сложились не самые дружеские. В ноябре 2007 года г-н Школов был назначен уже на должность замглавы МВД, и, как говорят, нынешняя реформа не обошлась без его поддержки. В результате антикоррупционное подразделение МВД теперь вновь вернулось в подчинение ДЭБ.

Стоит отметить, что в свете последних инициатив президента Медведева по борьбе с коррупцией ОРБ может рассматриваться как своеобразная новая милицейская «элита», способная играть важную роль в борьбе близких к власти группировок. Также примечательно, что появлению указа о реформе МВД предшествовала серия коррупционных разоблачений среди сотрудников ДБОПиТа. Только за последние два-три месяца были заведены уголовные дела как минимум на пятерых его сотрудников, что для центрального аппарата МВД, прямо скажем, немало. Впрочем, связаны ли все эти события между собой и имеет ли право на существование эта версия, никто подтвердить пока не мог.

Последуют ли за структурными изменениями в МВД и новые кадровые назначения, пока неясно. Вчера же стало известно, что президент подписал указ о назначении нового замглавы МВД, которым стал генерал-лейтенант Александр Смирный. Но, по неофициальной информации, это было ожидаемое решение. Ранее г-н Смирный занимал пост начальника организационно-инспекторского департамента МВД, а кресло замминистра, которое он занял, уже достаточно давно оставалось пустым. Кроме того, от должности был освобожден начальник Главного информационно-аналитического центра МВД Сергей Перов. Все остальные руководители МВД пока свои посты сохранили