Президент Ингушетии Мурат Зязиков на вчерашнем брифинге в Москве не выглядел как человек, готовящийся покинуть свой пост со дня на день. Он держался уверенно, говорил о достижениях и посмеивался над критикой: «Пусть ругают, это жизнь. Если не будут ругать, будет застой». Лишь настойчивые вопросы о недавней насильственной смерти в Назрани владельца оппозиционного интернет-ресурса "Ингушетия.ру" Магомеда Евлоева и о подписях в пользу возвращения в республику ее первого президента Руслана Аушева выводили его из состояния равновесия.

Президент Зязиков не имеет информации о том, будет ли Руслан Аушев как-либо принимать участие в управлении регионом. «Он вел республику, -- напомнил г-н Зязиков, не рискнув уточнить, куда, по его мнению, вел Ингушетию ее первый руководитель. -- Но это история, пройденный этап». К собственному пребыванию в должности Мурат Зязиков относится философски: «Сегодня мы, завтра кто-то другой».

Характерно, что вчера же ингушская оппозиция сообщила о том, что один из ее лидеров Магомед Хазбиев получил официальный ответ из администрации главы государства, куда он лично отвез подписи в начале августа этого года. Ответ на бланке управления администрации президента по внутренней политике датирован 27 августа, и в нем говорится, что обращение о результатах сбора подписей за возвращение Руслана Аушева на пост президента республики передано для дальнейшего рассмотрения в аппарат полномочного представителя президента РФ в Южном федеральном округе.

С одной стороны, такой ответ можно считать простой отпиской. С другой -- формально именно полпреды занимаются в России подбором кандидатур новых глав регионов, список которых потом предлагается для изучения главе государства. А тот уже выносит выбранную им фамилию на обсуждение в региональном законодательном органе, причем случаев несогласия органа с главой государства российская история пока не знает.

Правда, сами оппозиционеры, кажется, не вполне уверены в том, что они хотят и дальше бороться за возвращение Руслана Аушева. Харизматичный основатель республики по-прежнему сохраняет популярность, но оппозиционеры явно обиделись на его отказ как-либо публично реагировать на смерть Магомеда Евлоева. В этом смысле момент дает определенные преимущества федеральному центру, который едва ли захочет видеть на посту президента Ингушетии Руслана Аушева даже в том случае, если решится на замену. Уходя в 2002 году в свою досрочную отставку, г-н Аушев слишком сильно испортил свои отношения с Владимиром Путиным, чтобы рассчитывать на возвращение через несколько месяцев после переезда последнего из Кремля в Белый дом. Да и активное вмешательство г-на Аушева в бесланскую драму в 2004 году -- 2 сентября он заходил в школу, говорил с боевиками и уговорил их отпустить нескольких женщин с детьми -- не способствовало росту его аппаратного рейтинга. Но в запасе у Кремля уже есть несколько альтернативных кандидатур -- вопрос лишь в том, как долго они еще будут оставаться в этом самом запасе.

Акцентируя внимание на светлой стороне жизни, г-н Зязиков, как всегда, напомнил о полной газификации Ингушетии, начатой якобы в первую же неделю его президентства, о 2,3 млн кв. м жилья, построенных в республике, и о чрезвычайных ингушских успехах в рождаемости -- так, будто этот обычный признак любого не особенно богатого традиционного исламского общества является его личной заслугой. По мнению г-на Зязикова, пик исчезновений людей, увозимых правоохранительными органами в неизвестном направлении, чтобы никогда не вернуться домой, пришелся на 1994--1999 годы, то есть на правление г-на Аушева, когда работа федеральных силовых структур в Ингушетии была как раз весьма затруднена. Ингушская оппозиция, напротив, обвиняет г-на Зязикова в том, что похищения стали распространяться именно при нем и он не имел ни сил, ни желания противостоять такой «контртеррористической» работе спецструктур. Ингушский президент довольно неуклюже пошутил насчет того, что часть похищенных обнаруживается, и становится понятно, что они провели несколько месяцев не в СИЗО, а у любовницы.

Зязикова спросили, удалось ли ему выяснить, кто выстрелил в Магомеда Евлоева, находившегося вместе с немногочисленным конвоем внутри тесного милицейского «уазика» -- он ответил, что спрашивать надо прокуратуру, что он сам спрашивал, и ответ будет в кратчайшие сроки -- «через месяц-полтора». Тогда его спросили, знает ли он, что близкие родственники погибшего считают его, главу республики, лично ответственным за смерть Евлоева и обещают мстить -- он, несколько изменившись в лице, снова мужественно попытался пошутить: «Чьи родственники? Ваши?» Лидер Ингушетии старался тем не менее подчеркнуть, что сам к убийству не имеет отношения: летел одним рейсом с Евлоевым, потому что привык гордиться единственным самолетом ингушского авиапредприятия, с погибшим не виделся никогда в жизни, прямо с трапа уехал выразить соболезнование соседу, президенту Чечни Рамзану Кадырову, по случаю кончины дедушки.

Г-н Зязиков, которому самому приходилось вызволять похищенных боевиками близких родственников, легкомысленно заверил, что причины некоторой нестабильности в Ингушетии в том, что это самый молодой субъект РФ, а также в том, что интерес к этому региону проявляет «вашингтонский обком партии». Какой именно партии, не уточнил, но на конце длинного стола, за которым шел брифинг, появились распечатки с некоего интернет-сайта, в которых сообщалось о заговоре неоконсерваторов в окружении кандидата в президенты США от республиканцев Джона Маккейна, якобы вынашивающих коварный план: в ответ на признание Россией Абхазии и Южной Осетии признать государственную независимость Чечни, Ингушетии, Дагестана, а затем и всех остальных республик в составе РФ.

Мурат Зязиков заверил, что Ингушетия в любых исторических обстоятельствах останется с Россией и хочет развиваться в рамках «российской кавказской цивилизации». Последний культурологический термин оставил в легком недоумении присутствовавших российских журналистов некавказского происхождения.