Грузия объявила о своем выходе из Дагомысских соглашений 1992 года, регламентирующих миротворческую операцию в Южной Осетии. Она также обратилась с официальной нотой в секретариат СНГ в Минске, в которой требует отзыва миротворцев из Абхазии -- до начала военной операции 8 августа миротворцы находились в Абхазии на основе мандата, выданного Содружеством. Одновременно Тбилиси вчера официально уведомил российскую дипмиссию о разрыве отношений с Россией.

Тбилиси пытается лишить легитимности присутствие российских войск на территории республик, независимость которых Москва признала 26 августа этого года. Но хотя российские военные и политики сами нередко ссылаются на миротворческие мандаты, очевидно, что ссылки эти не вполне корректны, а сам формат военного присутствия России в Абхазии и Южной Осетии и без официальных шагов с грузинской стороны уже никогда не будет прежним. После августовской военной операции Россия избавилась от мандатных ограничений и может позволить себе иметь на территории двух республик, по сути, столько войск и техники, сколько посчитает необходимым.

До 8 августа миротворческую миссию в Южной Осетии осуществляли три батальона численностью 519 человек каждый. Грузинский, российский и осетинский батальоны подчинялись командующему, российскому генералу Марату Кулахметову, который в свою очередь подчинялся Смешанной контрольной комиссии из четырех сопредседателей: от России, Грузии, Южной Осетии и Осетии Северной. После обострения противостояния в зоне конфликта летом 2004 года грузинский батальон начал постепенно выходить из подчинения миротворческого командования, что очень затруднило координацию работы.

В марте 2008 года Грузия объявила, что больше не участвует в Смешанной контрольной комиссии, поскольку ее не устраивает формат, в котором у нее лишь один голос против трех голосов оппонентов. По идее она могла и раньше потребовать полного прекращения миротворческой операции, поскольку эта операция началась по обоюдному согласию России и Грузии, зафиксированному как раз Дагомысскими соглашениями. Но Тбилиси сделал это только теперь, когда миротворческий формат, который так долго отстаивала российская сторона, уже не нужен России.

Согласно данным российского Генштаба, в Южной Осетии, безопасность которой будут отныне обеспечивать российские войска, остается около 500 военнослужащих -- на несколько человек меньше, чем до августовского обострения. Но, во-первых, никуда не делся осетинский батальон «голубых касок», который теперь просто передан (по-видимому, окончательно) на баланс Цхинвали. А во-вторых, военная инфраструктура как в самом Цхинвали, где есть два военных городка, так и в окрестностях второго по величине населенного пункта Южной Осетии поселка Джава позволит разместить на территории республики даже мотострелковую бригаду.

Мало сомнений в том, что она там появится, как только будет подписано двустороннее соглашение о военном сотрудничестве между Москвой и Цхинвали. Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров объяснил вчера на встрече со своим турецким коллегой Али Бабаджаном, что миротворцы «не собираются задерживаться навечно» на границах Абхазии и Южной Осетии с Грузией. Миротворцы, может, и не собираются, потому что им нужен мандат, с которым теперь проблемы. Об обыкновенных регулярных войсках министр не сказал ничего.

Зато о регулярных войсках говорил вчера в Узбекистане премьер-министр РФ Владимир Путин: он объявил, что в Грузии их больше нет. С 26 августа Россия больше не считает Грузией Абхазию и Южную Осетию, но регулярных войск официально нет и там, а есть лишь миротворцы в количестве меньшем, чем до 8 августа.

Количественная квота миротворческого контингента в Абхазии, который был коллективным по названию, а на самом деле комплектовался Россией, составляла 3000 человек и была впервые с 1994 года полностью заполнена минувшим летом, незадолго до начала войны. В дополнение к «голубым каскам» Россия ввела в Абхазию десантные части, тяжелую артиллерию, железнодорожные войска и несколько кораблей Черноморского флота. Сейчас, если верить командованию, там осталось около 2400 военнослужащих.

Больше всего споров вызывают два поста российских военных у въезда в порт Поти. Порт находится довольно далеко за пределами оговоренной международными соглашениями 12-километровой зоны безопасности вдоль грузино-абхазской границы, и постов коллективных сил СНГ там до августа этого года не было. Посты в Поти, надо полагать, рано или поздно снимут, но в самой Абхазии российские военные захотят теперь уже открыто использовать военные базы в Гудауте и Очамчире, а заодно рассмотреть возможности перебазирования хотя бы части Черноморского флота из становящегося неуютным Севастополя.

Некоторые информагентства приписали вчера президенту Абхазии Сергею Багапшу неожиданно резкое заявление о том, что никаких новых военных баз в Абхазии не будет и Черноморского флота в курортной республике не ждут. Президент Багапш поспешил смягчить формулировку, но он, во всяком случае, подтвердил вчера вновь, что видит будущую Абхазию «цивилизованным, демократическим и демилитаризованным государством». Идея демилитаризации Абхазии некоторым образом лишает смысла предпринятые Россией военные усилия, поскольку единственным вероятным, более или менее осмысленным и долгосрочным итогом этих усилий мыслилась, по-видимому, как раз «буферная зона». Впрочем, объем российского военного присутствия в обеих конфликтных зонах еще может стать предметом международного торга.

Но самой Абхазии в отличие от Южной Осетии в любом случае хочется сделать так, чтобы российское признание стало только первым шагом в процедуре более широкой международной легитимации. И демилитаризация, бесспорно, стала бы хорошим подспорьем на этом пути. Г-н Багапш, кстати, выразил вчера надежду, что Абхазию в обозримом будущем признают еще 10--11 стран.