Подписывая указ о признании независимости Абхазии и Южной Осетии, российский президент Дмитрий Медведев повлиял на существующий миропорядок и международные отношения несравнимо больше, чем он, возможно, сам предполагал. С его решением рухнули последние серьезные препятствия для становления новой мировой системы, появились иные характеристики современного мироустройства, а также разнообразные возможности для влиятельных игроков побороться за новые, выигрышные для себя позиции в начавшем складываться мире.

Безусловно, новым фактором стала поразительная для внешнего наблюдателя решимость Москвы следовать той политике, которую она посчитала необходимой. Политическая воля, которую неожиданно для многих на Западе проявил президент Дмитрий Медведев в течение всего южноосетинского конфликта, отныне также станет важным фактором международных отношений, который нельзя будет никому игнорировать. Честно говоря, мало кто на Западе, в том числе в США, предполагал, что молодой российский президент будет способен выйти за рамки обычной внешнеполитической риторики Москвы, к которой все тут уже привыкли и на которую почти перестали обращать внимание, и пойдет на конкретные военно-политические шаги, демонстрируя отсутствие сомнений или желание спрятаться за спину всемогущего российского премьер-министра, напротив, показывая готовность взять ответственность лично на себя.

С другой стороны, августовские события на Южном Кавказе стали ярким подтверждением того, что распад СССР, начатый в конце 1991 года, еще далеко не дошел до своего логического конца и никакие границы в евразийском регионе нельзя считать окончательными, безусловно легитимными. Передел евразийского пространства сегодня еще не закончился. Это подтверждает и нервная реакция на российские действия со стороны практически всех стран СНГ.

Но еще гораздо важнее, что теперь открыта дорога к тому, к чему США и Запад стремились последние десятилетия и пытались толкать Москву. То есть к пересмотру основ современного миропорядка -- того, который начал складываться в середине 1940-х годов и так или иначе просуществовал до наших дней. Теперь на этой системе, которая уже давно утратила эффективность и адекватность, но все чаще приводила мировое сообщество в тупик, поставлена точка. До последнего времени Россия пыталась эту систему всеми силами сохранить и реанимировать, тратя на это значительную часть своего внешнеполитического капитала и авторитета. От этого проигрывала только сама Россия.

Запад со своей стороны уже давно прямо или косвенно призывал пересмотреть основы нынешнего миропорядка и приступить к созданию новой системы международных отношений, более адекватной реалиям современного мира. Россия была единственной из числа влиятельных стран, последовательно призывавшей мировое сообщество строго придерживаться сложившихся правил и отношений. Без поддержки России любые международные шаги США да и Запада в целом в этом направлении, включая, к примеру, провозглашение независимости Косово или войну в Ираке, носили нелегитимный или полулегитимный характер. Теперь ситуация изменилась.

Когда на Западе пройдет этап демонстративной истерии, многие там втайне вздохнут с облегчением, ибо Дмитрий Медведев, по сути, легитимировал их усилия по формированию нового глобального миропорядка. Это, безусловно, представляет всем -- и России, и Западу -- новые возможности.

Развал существующего миропорядка неизбежно приведет к большей обособленности главных мировых игроков друг от друга. Сегодня им бессмысленно строить долгосрочные отношения и заключать стратегические договоры, малопродуктивно создавать блоки и искать партнеров для решения отдаленных задач. Изоляция, которой сегодня весьма эмоционально пугает Запад Россию, во многом не является тактической реакцией на события в Грузии, а носит достаточно объективный характер.

В последние годы все большие игроки, включая США, ЕС, Россию, Китай и других, дистанцировались друг от друга. Нет на мировой арене сегодня более изолированной страны, чем США, что не мешает им оказывать колоссальное влияние на события в мире. Про международную самоизоляцию Китая вспоминать даже не стоит. Глобальный интеграционный проект последних двух десятилетий полностью провалился, и ему на смену пришел этап взаимной изоляции, дистанцирования как реакции на эту стратегическую неудачу, ответственность за которую лежит на всех участниках этого во многом идеалистического проекта.

В этих условиях неизбежно значительное увеличение элементов импровизации в мировой политике, что не только усилит непредсказуемость ее развития, но и откроет новые возможности для желающих укрепить свои позиции. С точки зрения понимания сути современного мира теперь Россия стала ближе к Западу, чем была еще накануне. Вопрос только в том, сколько времени тем и другим нужно, чтобы это понять и использовать с максимальной пользой для себя. Период определенной политической изоляции, предоставляющий Москве возможность не давать никому на Западе никаких обещаний и гарантий, создает для этого очень хорошие возможности.

Нельзя только пытаться перевести это дистанцирование в конфронтацию, ибо тогда можно упустить новые возможности, которые сегодня появились у всех. Как известно, кто опоздал, тот не успел. В том числе стать весьма влиятельной страной в новом миропорядке.