Обе палаты российского парламента -- Совет Федерации и Госдума -- в понедельник с разницей в несколько часов единогласно приняли обращение к президенту Дмитрию Медведеву с рекомендацией признать независимость самопровозглашенных республик Абхазии и Южной Осетии. Это не первый документ, включающий в себя обширную декларативную часть о многолетней борьбе абхазского и югоосетинского народов за суверенитет своих государственных образований -- последнее подобное постановление российские парламентарии принимали не далее как в марте этого года. Но в контексте вооруженного конфликта с Грузией вчерашнее голосование, пожалуй, впервые в истории взаимоотношений Москвы с Сухуми и Цхинвали выглядело как начало процедуры их признания.

Никакого специального регламента процедуры признания государств в международной практике нет. По российской Конституции на обращение парламентариев должен отозваться глава государства. Если он подпишет соответствующий указ, Абхазия и Южная Осетия смогут считаться признанными как минимум одним государством в мире.

Будет ли подписан соответствующий президентский указ, пока сказать трудно. Дело в том, что даже дав старт процедуре официального признания Абхазии и Южной Осетии, которые с точки зрения международного права все еще являются неотъемлемыми частями Грузии, Москва может быть обвинена, по сути, в нарушении одного из ключевых принципов мирного урегулирования нынешнего кризиса в Закавказье, предложенных Дмитрием Медведевым и его французским коллегой Николя Саркози. Важным пунктом этого меморандума, положенного в основу внесенного Россией 20 августа проекта резолюции Совета Безопасности ООН по Грузии, является международное обсуждение будущего статуса Абхазии и Южной Осетии. Международное обсуждение еще не началось, а российский парламент уже вполне однозначно выразил свою точку зрения по этому вопросу.

Правда, этот (шестой) принцип урегулирования, озвученный президентами России и Франции, подвергся редакции в Тбилиси -- президент Грузии потребовал исключить международное обсуждение статуса и, по сути, согласился оставить лишь международное обсуждение проблемы стабильности и безопасности Абхазии и Южной Осетии. После этого вопрос стал предельно конкретным: Грузия и ее западные партнеры решили отстаивать принцип грузинской территориальной целостности, а России предстояло определиться, готова ли она и дальше действовать в рамках этого принципа или им можно пренебречь. Обе палаты российского парламента выбрали вчера второе. Судя по сдержанной реакции партнеров Москвы по СНГ, число стран, которые смогут оказаться среди сторонников абхазской и югоосетинской независимости, очень невелико. У Кремля пока есть некоторые основания рассчитывать на поддержку Белоруссии. Другие потенциальные «патроны» суверенитета могут оказаться еще менее привлекательными: едва ли можно предположить, что республики, признанные, скажем, Кубой, Венесуэлой и Сирией, ожидает блестящая инвестиционная будущность и прорыв на международную арену.

Ведущие западные державы вчера ожидаемо дали понять, что не приветствуют инициативу российских парламентариев. Администрация Джорджа Буша заявила о том, что считает "неприемлемым" решение Госдумы и Совета Федерации поддержать признание Южной Осетии и Абхазии в качестве самостоятельных, суверенных и независимых государств. "Это неприемлемо для нас", -- заявил в понедельник в Вашингтоне заместитель официального представителя госдепартамента США Роберт Вуд.

МИД Великобритании убежден, что обращения Госдумы к президенту РФ и международному сообществу о признании независимости Абхазии и Южной Осетии приведут к большей напряженности в регионе и усилят подозрения мирового сообщества относительно мотивов поведения России, заявила РИА Новости представительница министерства. "Это создаст большую напряженность в регионе, и мы призываем российское правительство выполнять свои обязательства и воздерживаться от действий, которые могут усилить и так высокий уровень беспокойства", -- сказала собеседница агентства. Министр иностранных дел Италии Франко Фраттини в телефонном разговоре с главой МИД России Сергеем Лавровым призвал власти России с крайней осторожностью отнестись к признанию независимости Абхазии и Южной Осетии, учитывая сложную ситуацию на Кавказе.

По мнению многих экспертов, некоторое промедление с процедурой признания, напротив, пошло бы на пользу и России, и обоим претендентам на независимость. Международное участие в процедуре урегулирования конфликтов рано или поздно означало бы проведение в республиках референдума о статусе, который в отличие от всех предыдущих (1991, 1992 и 2006 годов в Южной Осетии и 1999 года в Абхазии) имел бы не только внутреннее значение и образовал бы, возможно, легитимную основу для будущего «развода» республик с Грузией.

Насколько эта (либо противоположная) точка зрения возобладает в российском руководстве, станет ясно после того, как президент Медведев выразит свое отношение к парламентской рекомендации. Сам президент, кстати, встречался вчера в Сочи с главой Молдавии Владимиром Ворониным Г-н Медведев считает, что обострение ситуации в зонах грузино-абхазского и грузино-югоосетинского конфликта произошло потому, что «у руководства Грузии снесло крышу». А то, что произошло дальше, -- «серьезное предупреждение всем», пояснил российский президент, намекнув, возможно, и на имеющий место конфликт Молдавии с непризнанной республикой Приднестровье.

При этом, надо отметить, Дмитрий Медведев не просил российских парламентариев голосовать за независимость Абхазии и Южной Осетии. Он лишь информировал палаты об увеличении численности российских миротворческих контингентов в обеих конфликтных зонах -- с тем, чтобы парламентарии это решение утвердили. Спорить, естественно, никто не стал, но вся процедура весьма наглядно проиллюстрировала качество российского парламентаризма. Палаты собрались на сессию в экстренном порядке, на неделю раньше прервав свои летние каникулы. Хотя причиной такого нарушения расписания стало начало событий в Грузии 8 августа, на сбор ушло почти три недели, и согласие на увеличение военного присутствия, таким образом, было дано задним числом.

По мнению спикера Совета Федерации Сергея Миронова, с правовой точки зрения процедура безупречна и не требует участия каких бы то ни было других стран, хотя обе миротворческие операции в том формате, в каком они существовали до 8 августа, ни в коей мере не считались односторонними. В Южной Осетии Россия «творила мир» вместе с Грузией, а в Абхазии -- самостоятельно, но в рамках мандата СНГ. Никаких формальных решений о смене режима этих операций пока не принималось -- тем не менее российский парламент согласился на увеличение контингента.

При этом парламентарии не обсуждали вчера конкретных цифр, касающихся численности миротворцев по новому штатному расписанию. Цифры озвучил накануне заместитель начальника Генштаба Анатолий Ноговицын -- по его словам, в Южной Осетии останется 452 российских военнослужащих, а в Абхазии -- 2142. Парадоксальным образом это даже меньше, чем России полагалось по обоим мандатам: штатная численность российского батальона в составе Смешанных сил по поддержанию мира (ССПМ) в Южной Осетии равнялась 519 единицам. Кроме российского в составе ССПМ значились еще два таких же батальона -- грузинский и осетинский. Причем осетинский батальон Россия со всей очевидностью также могла считать своим. В Абхазии же Россия имела право держать до 3 тыс. «голубых касок».

Такое снижение численности миротворцев может означать, что российское командование понимает неизбежность изменения порядка миротворческой операции, которую Грузия с 12 августа этого года устами своего президента объявила чисто оккупационной. Сама необходимость в миротворческой операции и связанных с ней ограничениях может отпасть, если Россия окончательно признает независимость Абхазии и Южной Осетии. В этом случае ее военное присутствие в республиках можно будет регулировать уже не международными соглашениями, а двусторонними договорами между Москвой, Сухуми и Цхинвали. Сами непризнанные правительства уже давно приглашают российских военных, инфраструктура для их возвращения отчасти сохранилась со времен существования Закавказского военного округа Вооруженных сил СССР, отчасти восстановлена вновь.