Ингодинский суд Читы в пятницу отказал в удовлетворении ходатайства адвокатов Михаила Ходорковского о его условно-досрочном освобождении. Защитники экс-главы ЮКОСа назвали это решение не имеющим «ничего общего с законом и справедливостью», но вполне ожидаемым. Однако назвать его очередной победой прокуратуры и вообще государственной машины в противостоянии с Ходорковским тоже трудно.

Сам процесс рассмотрения судом вопроса о его условно-досрочном освобождении, пожалуй, впервые с начала всей эпопеи ЮКОСа, в отличие от десятков других судебных разбирательств, проходил без явного и безапелляционного обвинительного уклона. Суд не только дал возможность самому Ходорковскому и его защите озвучить свои доводы и доказательства того, что он «достаточно исправился», но и отверг подавляющее большинство контраргументов представителей ФСИН и прокуратуры. На этом фоне решение суда об отказе в удовлетворении ходатайства выглядело скорее как чистая формальность, своего рода дань заведенной в 2003 году традиции, что «Ходорковский должен сидеть».

Но поскольку такие вещи к правовой сфере никакого отношения не имеют и очевидно дискредитируют саму власть, пользоваться только одной традицией недоброжелатели экс-главы ЮКОСа долго не смогут. Соответственно можно сделать вывод, что позиции опального олигарха начинают пусть не очень быстро, но заметно усиливаться. А у властей запас даже формальных причин для удержания его за решеткой начинает иссякать.

Это, кстати, уже после решения Ингодинского райсуда отчасти подтвердил представитель прокуратуры, который попросил журналистов не торопиться поздравлять его с победой. Ведь, по закону, осужденные имеют право каждые полгода обращаться с просьбой об условно-досрочном освобождении, кроме того, адвокаты Ходорковского сразу же заявили о намерении обжаловать и это решение суда. Так что борьба между бывшим главой ЮКОСа и властями, похоже, вновь активизируется.

В скором времени в суд будет передано второе дело против Ходорковского и его соратников, в котором речь идет о хищении и отмывании без малого триллиона рублей. Понятно, что защищаться от столь фантастических обвинений будет куда легче, чем раньше, когда их обвиняли в хищении более скромных и понятных сумм.

Ходатайство о применении к Михаилу Ходорковскому такой меры, как условно-досрочное освобождение (УДО), его адвокаты подали в середине июля. По первому уголовному делу он был осужден на восемь лет колонии и мог претендовать на УДО после отбытия половины срока. Исчисляться срок начал с октября 2003 года, когда Ходорковский был взят под стражу, таким образом, теоретически он мог выйти на свободу осенью 2007 года. Но бывший глава ЮКОСа обращаться к властям с просьбой об УДО поначалу отказывался по принципиальным соображениям -- такая просьба могла быть расценена как своего рода признание вины и покаяние, а он всегда отрицал за собой какую-либо вину, настаивая, что власти преследуют его по политическим мотивам. Но в конце концов адвокаты, по их словам, смогли убедить Ходорковского разрешить им от его имени обратиться с ходатайством об УДО -- по закону, для этого не требуется признания вины. Основные условия для УДО -- хорошее поведение осужденного в колонии, возмещение нанесенного ущерба и наличие не более двух взысканий за нарушение тюремного режима.

Несмотря на принципиальную позицию самого Ходорковского насчет УДО, тюремные власти с самого начала предприняли меры, чтобы не допустить такой возможности, и постоянно накладывали на него взыскания. Основания для них выглядели анекдотично даже в изложении самих представителей ФСИН -- то он нарушил режим, отойдя от станка, чтобы сообщить мастеру о поломке, то имел при себе «запрещенные» документы, которые ему передали сами же сотрудники колонии и т.д. В общей сложности Ходорковский за время пребывания в Краснокаменской колонии (Читинская область) и в читинском СИЗО, куда он был переведен в конце прошлого года, получил шесть взысканий, пять из которых усилиями адвокатов были отменены. К моменту подачи ходатайства об УДО у Ходорковского оставалось одно не снятое взыскание -- ему поставили в вину то, что, проходя как-то по тюремному коридору, он не заложил, как положено, руки за спину. Оспаривать его отдельно в судебном порядке адвокаты не стали, решив доказать несостоятельность этой претензии при рассмотрении прошения об УДО.

К его рассмотрению суд приступил в четверг. Первый день доводы излагали сам Ходорковский и его адвокаты, которые заявили, что бывший глава ЮКОСа порядок в колонии не нарушал, вел себя примерно, добросовестно работал, и, наоборот, сотрудники колонии относились к нему пристрастно, что подтвердили и некоторые другие заключенные. В пятницу же свое мнение должны были высказать сотрудники ФСИН и прокуратуры, которые изначально дали понять, что считают Ходорковского «злостным нарушителем» и из колонии его выпускать никак нельзя.

Интригу этому противостоянию придавал тот факт, что при любом исходе бывший глава ЮКОСа все равно не имел шансов выйти на свободу. Помимо того, что он считается осужденным, с конца прошлого года Ходорковский был еще формально арестован в рамках второго уголовного дела. То есть речь при рассмотрении прошения об УДО шла лишь о том, в каком статусе опальный олигарх останется за решеткой.

Тем не менее представители колонии, СИЗО, ФСИН и прокуратуры решили защитить честь мундира и доказать, что заключенный Ходорковский в тюрьме так и не исправился и даже теоретического права на УДО не имеет. Однако получилось у них это неубедительно.

Так, прокурор Забайкальской спецпрокуратуры по надзору за исполнением законности в спецучреждениях Алексей Федоров попросил суд приобщить ряд документов -- иск на 17 млрд руб. от налоговой инспекции Москвы, предъявленный в рамках «дела ЮКОСа», и исполнительный лист из Мещанского суда на оплату судебных расходов на 64 тыс. руб., которые, по его мнению, свидетельствуют о том, что «осужденный Ходорковский отказывался добровольно погасить задолженности, а принудительно с него удалось взыскать лишь незначительную сумму». В ответ на это адвокаты высказали недоумение, почему судебные документы оказались в прокуратуре, и усомнились в их подлинности. А сам Ходорковский пояснил: « Я, ваша честь, признаю гражданский иск Мещанского суда. Но оплатить его сразу не мог, поскольку все мои счета уже были арестованы. По той же причине я не имел возможности и продать принадлежащее мне и хранившееся дома имущество. За меня это сделали судебные приставы». В итоге судья прокурору отказал.

Тогда представители ФСИН попросили суд допросить нескольких осужденных Краснокаменской колонии, которых привезли за 700 км на машине, которые готовы дать заключенному Ходорковскому «объективную» характеристику и подтвердить, что он является злостным нарушителем режима. Среди таковых оказался и заключенный Кучма, которые в свое время напал на Ходорковского и чуть не выколол ему ножом глаз. Эта просьба вызвала в зале суда даже смешки, а адвокаты заявили, что принимать к сведению слова таких «свидетелей» недопустимо. Суд согласился и с этим.

Неудача постигла и начальника читинского СИЗО, который предъявил суду диск с видеозаписью того, как 11 октября 2007 года заключенный Ходорковский якобы злостно нарушил порядок, передвигаясь, не заложив руки за спину. Запись суд просмотрел, но на ней ничего кроме мутных картинок чьих-то спин и мельком проходящего Ходорковского видно не было. К тому же руководитель СИЗО не смог четко объяснить, где и когда именно сделана эта запись, и почему он ее принес в своем кармане без всяких сопроводительных документов.

Спас ситуацию лишь тот же прокурор Федоров. В своей заключительной речи он заявил, что необходимым условием для УДО является исправление осужденного, а наличие у Ходорковского шести взысканий и полное отсутствие поощрений говорят сами за себя. Также прокурор отметил, что заключенный Ходорковский «уклонился от приобретения профессиональных навыков швеи-мотористки», предпочитая работать «на низкоквалифицированной и малооплачиваемой должности укладчика готовой продукции». «Применение условно-досрочного освобождения только по формальному принципу отбытия половины срока создает иллюзию мягкости наказания», -- закончил г-н Федоров, попросив суд отказать в прошении Ходорковского.

Эти доводы прокурора и легли в основу решения судьи Игоря Фалилеева. В удовлетворении просьбы об УДО он отказал, сославшись на то, что у Ходорковского имеется одно не снятое взыскание, нет поощрений, и он «не выразил добровольного желания изучать профессию, по которой мог бы работать в колонии». После этого судья разрешил пообщаться журналистам с самим Ходорковским, но успел он сказать немного: «Наша судебная система реформируется не так быстро, как мне того хотелось бы». После чего конвой его вывел из зала.