Абхазия и Южная Осетия подтвердили вчера свое стремление к независимости: в обеих республиках состоялись народные сходы, участники которых поддержали просьбы своих руководителей к российскому правительству о признании суверенитета этих образований. Вчера же российский МИД в лице его главы Сергея Лаврова фактически уклонился от ответа на вопрос, готова ли Россия признать их независимость.

«Мы прекрасно понимаем абхазский и югоосетинский народы, которые подвергаются в последние 15 лет с разной степенью интенсивному шовинистическому давлению со стороны Грузии», -- сообщил министр Лавров. Далее он рассказал, что Россия все это время терпеливо и ответственно стремилась выполнять функции посредника и не подвергала сомнению территориальную целостность Грузии, а сделал это как раз грузинский президент Михаил Саакашвили, который и "несет теперь, по словам г-на Лаврова, ответственность за то, как ситуация будет развиваться дальше". Из этих слов, видимо, вытекает, что Россия предпочитает оставить за собой определенную свободу маневра и будет принимать решение действительно исходя из дальнейшего развития ситуации.

Россия, как сказал министр, «не пытается организовывать какие-то инсценировки на мировой арене». «Мы с уважением относимся ко всем членам международного сообщества и уважаем их способность самим анализировать ситуацию и принимать решения. Делать инсценированные демарши не в нашей дипломатической и политической культуре», -- сказал Сергей Лавров.

Таким образом, российское дипломатическое ведомство не подтвердило, но и не опровергло возможности положительного ответа на просьбы непризнанных республик. Между тем поступают сообщения о намерении обеих палат российского парламента в начале следующей недели рассмотреть вопрос о независимости Абхазии и Южной Осетии. Глава Совета Федерации Сергей Миронов, который присутствовал на заседании североосетинского парламента, специально для него, видимо, повторившего свой призыв признать независимость братской Южной Осетии, заявил, что такие просьбы нельзя оставлять без внимания, хотя примерно за неделю до этого аналогичное заседание во Владикавказе было Москвой проигнорировано. В обеих палатах Федерального Собрания, которые прерывают свои каникулы спустя почти три недели после обострения ситуации в Грузии, поясняют, что могут принять либо соответствующую декларацию, либо рекомендацию президенту Дмитрию Медведеву. Член Совета Федерации Сергей Лихачев на днях уточнил, что в отношении Абхазии речь идет о независимости, а в отношении Южной Осетии -- о возможном включении ее в состав РФ.

Если следовать такой логике, то ситуация замыкается -- как минимум формально -- на Дмитрии Медведеве. На прошлой неделе он встречался с лидерами Абхазии и Южной Осетии -- Сергеем Багапшем и Эдуардом Кокойты и пообещал им поддержать любое решение их народов -- правда, в соответствии с Уставом ООН и Хельсинкским актом о безопасности в Европе, где ничего не говорится о народных сходах, но фиксируется заодно с правом наций на самоопределение принцип территориальной целостности государств. С другой стороны, Дмитрий Медведев поставил свою подпись под шестью принципами урегулирования ситуации в Грузии, которые он выработал вместе с президентом Франции Николя Саркози. Даже до поправок, внесенных в этот план в Тбилиси, который счел неприемлемыми любые дискуссии о территориальной целостности страны, в нем говорилось, что будущий статус Абхазии и Южной Осетии должен стать предметом международного обсуждения.

Таким образом, если Россия начнет процедуру признания, то это может трактоваться так, что она отступает от обещаний, данных западному сообществу. А если не начнет, то отступит от обещаний, данных Абхазии и Южной Осетии. Расплывчатое заявление министра Лаврова вполне может отражать состояние российского руководства, пребывающего в размышлениях относительно дальнейших планов в регионе.

Что касается самих Абхазии и Южной Осетии, они, как заметил г-н Лихачев и некоторые другие российские политики и эксперты, требуют от Москвы разных вещей. На вчерашнем сходе в абхазской столице Сухуми, прошедшем на огромной площади перед сожженной во время войны 1992--1993 годов многоэтажкой бывшего Дома советов и собравшем, по официальным данным, около 50 тыс. человек, на главном транспаранте было написано по-русски: «Абхазия -- независимое государство!». Южная Осетия, народ которой собрался на более скромной площади перед сгоревшим несколько лет назад цхинвальским театром, видит свою конечную цель в том, чтобы воссоединиться с Россией. Большая часть осетинского этноса, как известно, проживает в Северной Осетии, являющейся частью России, поэтому независимость рассматривается осетинами как ступень к этническому воссоединению. Если допустить, что Россия в действительности согласится пренебречь принципом территориальной целостности Грузии, который изо дня в день подчеркивают в Вашингтоне и Брюсселе, то воссоединение Осетий было бы, вероятно, предпочтительнее, чем признание независимости. Очевидно, что долгосрочный прогноз относительно стабильности на Северном Кавказе затруднителен. А независимая Южная Осетия у самой границы России может при неблагоприятном стечении обстоятельств сама стать полюсом притяжения для Осетии Северной, где после бесланской катастрофы 2004 года и так было достаточно разговоров о неспособности России защитить осетинский народ.

Кроме того, Южная Осетия, в сущности, не имеет собственной экономики. В этом смысле у нее есть небогатый выбор возможностей -- либо развиваться как зона транзита и приграничного сотрудничества между Россией и Грузией, либо окончательно превратиться в еще один дотационный российский регион, но она уже фактически является таковым несколько лет.

Абхазская экономика тоже в сильнейшей степени интегрирована с российской. Речь идет не только о финансовой помощи, но и о транспортной инфраструктуре, о том, что именно россияне покупают абхазские туристические услуги и едят абхазские мандарины, о том, что корсчета абхазских банков находятся в России. Не говоря уже об обещанных Москвой многомиллиардных контрактах на поставку абхазского щебня на олимпийские стройплощадки в Сочи и рабочих местах на этих самых стройках. Тем не менее Абхазия в отличие от Южной Осетии сохранит вполне самостоятельные точки роста в виде агрикультуры и рекреационного сектора. Поэтому она и подчеркивает свое стремление к независимости, а не к включению в состав РФ. Хотя в западной части Северного Кавказа тоже живут этнические родственники абхазов, пусть и не такие близкие, как северные осетины южным. Это адыги, кабардинцы и черкесы, которые, может, и не готовы с таким же энтузиазмом, как в 1992--1993 годах, броситься оказывать Абхазии военную помощь, но внимательно смотрят за развитием ситуации, потому что, как бы она ни сложилась, им в любом случае жить на Кавказе.

Скорее всего Дмитрий Медведев, когда говорил о воле народов Абхазии и Южной Осетии, имел в виду не вчерашний народный сход, а референдум, который в отличие от всех предыдущих должен быть признан международным сообществом. До сих пор Абхазия уже единожды, а Южная Осетия -- трижды пытались с помощью плебисцитов определить свой статус. Южная Осетия в марте 1991 года проголосовала за сохранение в составе СССР, из которого вышла Грузия. В январе 1992 года она выразила желание быть независимой от Грузии и войти в состав России, а в ноябре 2006-го подтвердила желание быть просто независимой. Абхазия один раз (в 1999 году) голосовала за независимость. Но все эти референдумы не имели силы, поскольку не были признаны. Определенный шанс на урегулирование конфликтов, по существу, появится, если на этих территориях пройдет настоящий референдум, годный не только для внутреннего пользования.

Его результат сомнений не вызывает: как выразился вчера президент Абхазии Сергей Багапш, «после агрессии против Цхинвали Грузия сама вбила большой гвоздь в гроб своей территориальной целостности». Российская же попытка начать процедуру признания независимости республик, даже не приступая к международному обсуждению их статуса, только укрепит позиции ее оппонентов на Западе и усилит внешнеполитическую изоляцию Москвы, а заодно Сухуми и Цхинвали. Едва ли можно всерьез рассчитывать, что вслед за Россией Абхазию и Южную Осетию признает кто-то, кроме Белоруссии, Кубы или Венесуэлы. Именно такой инсценировки и хочет, по всей видимости, избежать российский МИД.