В начале марта в международной программе лондонского театра «Ройял Корт» прошли представления проекта «Шаги в Сибирь» (Steps to Siberia). Его участниками стали группы, не имеющие официального статуса в российском театре: Мастерская новой пьесы «Бабы» из Челябинска (основана в 2000 г.) и театр «Ложа» из Кемерова (основан в 1991 г.). Обе группы работают только с новыми авторскими текстами, обе имеют «прописку» в местных вузах, по странному совпадению в «Ложе» работают только мужчины, в «Бабах» -- девушки. Спектакли, которые они показали в Лондоне, сделаны в драматургической технике «вербатим», что значит «монтаж документальных интервью, собранных актерами». В спектакле «Угольный бассейн» театра «Ложа» это голоса шахтеров Кузбасса, в спектакле «Баб» «Солдатские письма» -- женщин, чьи сыновья, друзья или возлюбленные служили в армии. На обратном пути за Урал из «Ройял Корта» первые русские вербатим-спектакли неделю шли на новой московской площадке «Театр.doc».

Часовой спектакль «Солдатские письма» -- пять монологов, два стихотворения, четыре песни, три пантомимические сцены. Сотрудница военкомата считает, что в армию надо призывать всех. Девушка вспоминает, как ездила на заработки в Чечню. Женщина из Кыштыма рассказывает, как ее сына сразу после учебки избили дембеля, он вернулся домой в коме, его вылечили, теперь он женат, пишет стихи, выступает на фестивалях бардов, но только он «депрессивен очень». Деревенская почтальонша читает письма сына из Чечни: «Я был на зачистке, мама... настрелялся из своего калаша» -- вперемежку с рассказом о подобранных и вылеченных сердобольным сыном лесных животных. Единственный мужской голос в спектакле звучит в письмах: беззаботного молодого человека бросает по разным военным училищам -- девяносто второй, девяносто третий годы. Он пишет девушке, что он ее любит, что прочитал два тома Фридриха Ницше; что «сейчас 31 декабря 1992 года 16 секунд... 17 секунд... 18 секунд...»

Документальные спектакли «Ложи» и «Баб» в Лондоне прошли с редким успехом, которого, возможно, еще придется ждать театрам в родных городах. «Угольный бассейн» и «Солдатские письма» игрались подряд, с антрактом, с синхронным переводом. Высокий рейтинг в «Ивнинг Стэндард», восторженные оценки Майкла Биллингтона в «Гардиан», полосный обзор Пола Тэйлора в «Индепендент» под заголовком «Новая русская революция». В Великобритании критика имеет большую силу, но иногда и большую эмоциональность, чем привыкли в России.

Режиссер театра «Бабы» Елена КАЛУЖСКИХ после спектакля рассказала об особенностях своей жизни и работы.

-- Где вы собирали материал для спектакля?

-- Материал весь полностью уральский, из нашего региона -- истории из Кыштыма, из Челябинска, из Екатеринбурга, из Алабуги Челябинской области. И реальные письма Аллы (одной из актрис театра), которые ей писал парень из армии. У нас была огромная кипа материала: ни одного слова в спектакле не придумано, наоборот, все отжато, потому что никаким образом не могло вместиться в спектакль. Мы стали думать, как все это соединить, потому что есть документ, а есть театр, и нельзя документ показать через документ...

Мы искали меру реальности и художественности. На самом деле девочки показывают этих людей один в один... Женщину-почтальона, которая живет в деревне... Юля недавно еще раз съездила, и по-другому играть стала! Наташа показывает свою одноклассницу, которая была в Чечне, она вот такая -- матерится через каждое слово.

-- Как вы существуете в своем Челябинске?

-- Я доцент Челябинской академии искусства и культуры, Алла -- старший преподаватель. Недавно мы оформили документально наши отношения с академией, и сейчас мы -- театр при кафедре театрального искусства. Что нам это дает? Во-первых, мы можем репетировать с семи утра до двенадцати часов дня, пока студенты на лекциях. Это наше законное время. Теперь нас никто уже оттуда выгнать не может. Во-вторых, есть сцена учебного театра, на которой мы тоже можем играть в очередь -- три-четыре спектакля в месяц без аренды. Мы оставляем за собой право играть на других площадках города. Предположим, «Три сестры» мы стали играть в салоне, в доме моды «Леди прима» -- это именно то пространство, в котором и должен идти этот спектакль-подиум. В подвале театра «Манекен» мы играли «Дворовую девчонку», и спектакль очень хорошо идет, у нас уже есть «спецзаказы», нам прямо звонят: нужно вот в этой школе провести акцию! Или в ПТУ пойти повоспитывать. Ходим, воспитываем. Мы репертуарный театр и сейчас уже даже почти официальный. Когда собирались лететь в Лондон, звонили из посольства, и им сказали: да-да, они существуют, у них уже трудовые книжки есть.

-- Лондонский успех поменяет ситуацию?

-- Как бы не в худшую сторону. С одной стороны, мы укрепим свои позиции. Но с другой стороны, проблем у нас меньше не станет. Мы ходили к представителю президента в нашем городе. Говорим: «Вот так и так. Два года почти уже, вот -- в Лондон поедем...» Он говорит: «Хорошо! Вы же можете! Молодцы!.. А как вы существуете?» -- «Ну... плохо как-то... совсем никак...» Он: «А как же Лондон? Это разве «никак»? Продолжайте в том же духе...» Я говорю: «Нам бы денег или там какую-нибудь крышу...» Он: «А вы что, национальная гордость, что ли, чтобы вам крышу-то?» Я говорю: «Нет, мы чуть-чуть...» Он: «Ну так какой разговор-то. Пути два: зарабатывайте денег -- покупайте крышу; или становитесь национальной гордостью -- чтобы мимо вас невозможно было пройти. Вы же не спрашивали, когда создавали театр: нужно это кому-то? не нужно? Не думали о том, что у вас будут проблемы. Сейчас они у вас появились, и вы хотите, чтобы мы вам стали помогать. Почему? Существуйте сами как можете. Вот видите -- у вас получается...» Ну, я говорю: «Спасибо... поняли».

Иллюзий нет на самом деле никаких. Съездили в Лондон, впечатлений много. Но сказать: «Боже мой, мы были в Лондоне!...» Ну, «были в Лондоне». У нас в Челябинске все наши премьеры освещаются -- в газетах, на телевидении. И все нас знают, каждая собака знает, что мы полетели в Лондон. Но с другой стороны -- вот честное слово -- я их понимаю. Потому что ну зачем людям еще одна головная боль. У них хватает... Поэтому мы пытаемся справляться со своими проблемами сами.

-- Вы и дальше собираетесь работать без мужчин?

-- В ближайшие два-три года точно мужчины никакие не понадобятся. Нам говорили, что четыре девушки-актрисы -- это нереально: «Вы не сможете... у вас не будет репертуара, это вас погубит». Это неординарно даже для Англии -- чисто мужской театр и чисто женский.. Но пока планов у нас громадье... А дальше будет видно: я отдаю себе отчет, что идея раньше или позже себя исчерпает. Но пока не исчерпала, мы будем ее придерживаться. Мы встали под знамя документального театра, и я везде, где только можно, пропагандирую такой метод. Сама думаю, что это и есть реальный путь, который может помочь в поисках репертуара. Идей много, любой документальный проект будет супернеординарный, потому что это действительно жизнь. Ближайший спектакль у нас будет называться «Ты мне долго будешь сниться». О проводницах поезда. Мы в поездах до того наездились... Наблюдений масса, я думаю, это будет интересно.