В российских музеях можно получить более или менее полное представление о «здоровом реализме», но они отчаянно бедны произведениями тех периодов истории мировой культуры, что до недавнего времени считались упадническими. В частности, у нас нельзя составить основательного представления о творчестве итальянских мастеров маньеризма. Совсем нет в России картин «принца маньеризма» Пармиджанино, пять веков со дня рождения которого отмечали в 2003 году. Прибытие в Эрмитаж его полотна "Обращение Савла" из Художественно-исторического музея Вены -- экстраординарное событие для утонченных ценителей прекрасного.

О продуманности выставочной политики Эрмитажа свидетельствует появление картины на берегах Невы после демонстрации там же «Данаи» Корреджо, ибо именно этому художнику Пармиджанино подражал при создании своих многочисленных мадонн. Среди них особенно знаменита «Мадонна с длинной шеей», которая хранится во флорентийской Уффици. Там же -- более традиционная «Мадонна с пророком Захарией».

Лукавство, свойственное позднему Леонардо да Винчи, есть в загадочной «Антее» -- портрете/картине, которую следует признать пармиджаниновской «Джокондой». Эта хранящаяся в неаполитанском музее Каподимонте картина гостит сейчас в московском Музее изобразительных искусств.

Франческо Маццола (1503--1540) вошел в историю искусств под прозвищем Пармиджанино (юный житель Пармы). В Парме он родился, провел юность, но позже был вынужден из-за войны бежать на север, в Виадену, затем он отправился в Рим, где получил признание как «второй Рафаэль». В 1531-м он возвратился в Парму.

И «Мадонна с длинной шеей», и «Антея» были созданы уже после появления «Обращения Савла», которое написано мастером по заказу болонского доктора физики Джан Андреа Альбио около 1528 года. Это время расцвета мастера.

Напомним суть происходящего на картине с помощью книги Джеймса Холла (в переводе известного музыканта и историка культуры Александра Майкапара) «Словарь сюжетов и символов в искусстве»: «По дороге в Дамаск, где будущий апостол Павел (Савл) собирался получить права от синагоги на арест Христа, Савла осиял свет с неба. Он пал на землю, ослепленный сиянием. Голос Бога, который слышали и другие его спутники, сказал: «Савл, Савл! Что ты гонишь Меня?» (Деян., 9:1--9). Люди, шедшие с ним, привели его в город, где, как указал голос, ему было сказано, что он должен сделать. Согласно традиции, идущей от средневековой манеры изображать Гордыню в виде падающего с лошади всадника, Павел совершает свое путешествие на лошади».

Пармиджанино сделал главной фигурой полотна именно «мраморного» коня, сбросившего всадника. Пропорции коня сознательно искажены живописцем, увеличившим его размеры и написавшим вместо седла эффектную пятнистую шкуру леопарда, намекающую, по мнению куратора выставки Т.К. Кустодиевой, на наказанную беспощадность Савла. Не хватает лишь стразов в этой сцене, где Пармиджанино показывает гордого человека в кризисный момент бессилия, причем призывает нас, и в этом суть, насладиться его нокаутом, смакуя детали и подбирая самые изысканные колористические гаммы для одеяния и пейзажа.

Эта деформация привычного порядка вещей, чрезмерность, аффектация, амбивалентность этического и эстетического -- главные особенности маньеристического мировоззрения. Сегодня оно особенно востребовано нами. Та же экзальтация, неврастения, невозможность быть принятым нормой и принять норму определяют сознание интеллектуалов новейшего времени.