В клубе "О.Г.И." прошла презентация книги Тимура Кибирова "Юбилей лирического героя", изданной в поэтической серии того же клуба и отрецензированной в нашей газете 2 августа (№94). Мероприятие аккуратно вписалось в эстетику новой "Бродячей собаки", роль которой в Москве конца века успешно исполняет клуб "О.Г.И.". Колокольный звон ножей и вилок, густой сигаретный дым, редкие, но оттого особенно выразительные звонки мобильников. Кто-то пьет водку, кто-то пиво, кто-то кофе, кто-то даже и ничего не пьет. Есть публика (и ее немало), пришедшая слушать поэта, -- она базируется на табуретах перед эстрадой, не успевшие захватить посадочное место стоят стоймя. Есть публика, занятая исключительно винопийственно-гастрономическими делами, -- шумит она за своими столиками вполне умеренно, ибо час чтения хороших стихов перетерпеть нетрудно.

В кибировском вечере было две занятных особенности. Во-первых, поэт фактически обошел презентируемую книгу, так как месяца три назад (до издания) он уже читал ее в том же "О.Г.И.". Сорокапятилетие лирического героя было отмечено иначе -- чтением ключевых стихотворений Кибирова из всех его сборников, начиная с "Лирико-дидактических поэм" (1986) и до искомого "Юбилея..." В тесноте, да не в обиде./ В простоте, да в Госкомсбыте./ В честноте, да в паразитах/ (паразитам никогда!)./ В чесноке, да в замполитах/ (замполитам -- завсегда)./ Не в обиде, не беда -- это старт. Так выпьем за нашу победу,/ как в фильме советский шпион,/ за то, что бы все я разведал/ и вовремя смылся, как он -- финиш, разумеется, промежуточный. Слушая эту композицию, еще раз убеждаешься: пронзительная лирика Кибирова -- настоящий роман; не только с героем, второстепенными персонажами, историческо-бытовым фоном и "отступлениями", но и с интригующим, полным неожиданностей сюжетом. Роман этот обязательно должен получить адекватное издательское воплощение -- проще говоря, необходим объемистый том "избранного" Кибирова. Чем скорее, тем лучше.

Второй "изгиб" вечера тоже занятен. Кибиров словом не обмолвился о еще одной книге, вышедшей вслед "Юбилею...", хотя написанной по большей части ранее. Возможно из уважения к хозяевам-издателям, ибо сборник Amour, exil... выпущен не "О.Г.И.", а питерским "Пушкинским фондом" в серии "Автограф" (впрочем, в «О.Г.И» он продается). Exil, если кто не знает, по-французски "изгнание". Amour переводить не надо. Целое заголовка отсылает к пушкинской записи в альбоме Анны Петровны Керн: Amour, exil -- / Какая гиль!, а суть спрятана в многоточии. Потому что совсем не про "гиль" Кибиров пишет. Пишет он про любовь.

Ладно уж, мой юный друг,/ мне сердиться недосуг,/ сколько есть на свете/ интересных всяких штук!/ Взять хоть уток этих!// Взять хоть волны, облака,/ взять хоть Вас -- наверняка/ можно жизнь угробить,/ можно провести века,/ чтоб узнать подробно// Ваши стати, норов Ваш

В клубе "О.Г.И." прошла презентация книги Тимура Кибирова "Юбилей лирического героя", изданной в поэтической серии того же клуба и отрецензированной в нашей газете 2 августа (№94). Мероприятие аккуратно вписалось в эстетику новой "Бродячей собаки", роль которой в Москве конца века успешно исполняет клуб "О.Г.И.". Колокольный звон ножей и вилок, густой сигаретный дым, редкие, но оттого особенно выразительные звонки мобильников. Кто-то пьет водку, кто-то пиво, кто-то кофе, кто-то даже и ничего не пьет. Есть публика (и ее немало), пришедшая слушать поэта, -- она базируется на табуретах перед эстрадой, не успевшие захватить посадочное место стоят стоймя. Есть публика, занятая исключительно винопийственно-гастрономическими делами, -- шумит она за своими столиками вполне умеренно, ибо час чтения хороших стихов перетерпеть нетрудно.

В кибировском вечере было две занятных особенности. Во-первых, поэт фактически обошел презентируемую книгу, так как месяца три назад (до издания) он уже читал ее в том же "О.Г.И.". Сорокапятилетие лирического героя было отмечено иначе -- чтением ключевых стихотворений Кибирова из всех его сборников, начиная с "Лирико-дидактических поэм" (1986) и до искомого "Юбилея..." В тесноте, да не в обиде./ В простоте, да в Госкомсбыте./ В честноте, да в паразитах/ (паразитам никогда!)./ В чесноке, да в замполитах/ (замполитам -- завсегда)./ Не в обиде, не беда -- это старт. Так выпьем за нашу победу,/ как в фильме советский шпион,/ за то, что бы все я разведал/ и вовремя смылся, как он -- финиш, разумеется, промежуточный. Слушая эту композицию, еще раз убеждаешься: пронзительная лирика Кибирова -- настоящий роман; не только с героем, второстепенными персонажами, историческо-бытовым фоном и "отступлениями", но и с интригующим, полным неожиданностей сюжетом. Роман этот обязательно должен получить адекватное издательское воплощение -- проще говоря, необходим объемистый том "избранного" Кибирова. Чем скорее, тем лучше.

Второй "изгиб" вечера тоже занятен. Кибиров словом не обмолвился о еще одной книге, вышедшей вслед "Юбилею...", хотя написанной по большей части ранее. Возможно из уважения к хозяевам-издателям, ибо сборник Amour, exil... выпущен не "О.Г.И.", а питерским "Пушкинским фондом" в серии "Автограф" (впрочем, в «О.Г.И» он продается). Exil, если кто не знает, по-французски "изгнание". Amour переводить не надо. Целое заголовка отсылает к пушкинской записи в альбоме Анны Петровны Керн: Amour, exil -- / Какая гиль!, а суть спрятана в многоточии. Потому что совсем не про "гиль" Кибиров пишет. Пишет он про любовь.

Ладно уж, мой юный друг,/ мне сердиться недосуг,/ сколько есть на свете/ интересных всяких штук!/ Взять хоть уток этих!// Взять хоть волны, облака,/ взять хоть Вас -- наверняка/ можно жизнь угробить,/ можно провести века,/ чтоб узнать подробно// Ваши стати, норов Ваш