Министерство образования Чечни озабочено качеством обучения в республиканских школах главным образом в связи с нехваткой квалифицированных преподавателей. Министр образования Анзор Музаев рассчитывает к новому школьному году заполнить свободные вакансии студентами педагогических вузов, с которыми предполагается заключать контракты на три года. Программа материального стимулирования студентов, по словам г-на Музаева, уже разработана.

Речь, видимо, идет в основном о студентах педагогических вузов самой Чечни, поскольку работа в течение учебного года во всех иных случаях подразумевает продолжительный отрыв от обучения. Тогда как дорога из Грозного до большинства горных сел занимает в худшем случае несколько часов. Приезд студентов или дипломированных преподавателей из других регионов страны в Чечню пока довольно сложно себе представить, даже несмотря на все видимые успехи послевоенного восстановления.

До войны учительская профессия была распространена среди живших в Чечне русских, но в течение последних полутора десятилетий большая часть представителей этой общины уехала за пределы региона. Сначала причиной отъезда становились до предела обострившиеся межэтнические конфликты, затем -- начавшаяся война с бомбардировками и артобстрелами. После нынешнего «замирения» Чечни практически все региональные лидеры Северного Кавказа заговорили о возвращении русских. Но сейчас еще слишком многим памятны трагические события, связанные с программой возвращения русских в Ингушетию: в 2006--2007 году сразу несколько вернувшихся семей подверглись нападениям и несколько человек погибли.

Правда, сами школьные учителя в Чечне полагают, что их коллеги из других регионов России приехали бы в том случае, если бы получили гарантированное жилье и материальную поддержку. Такую поддержку руководство республики оказывать готово. В Грозном, судя по всему, остались недовольны результатами единого государственного экзамена, который в мае в тестовом режиме сдавали выпускники 20 чеченских школ. Почти из полутора тысяч школьников, сдававших ЕГЭ по русскому языку, отлично выдержали испытание лишь четыре человека, и еще около сотни получили четверки. В сопредельных северокавказских регионах число апелляций, поданных выпускниками, недовольными своими оценками за ЕГЭ, исчисляется сотнями -- в Чечне же их всего около двух десятков. Возможно, это объясняется действующим в Чечне правилом, согласно которому к результату теста прибавляется один балл. Таким образом, двоечники становятся троечниками, троечники -- хорошистами, а хорошисты -- отличниками.

Все они смогут претендовать на места в российских вузах, выделяемые Чечне по специальной правительственной квоте -- целевому набору. В этом году число «целевых» мест, зарезервированных для чеченских абитуриентов в институтах Москвы, Санкт-Петербурга и Южного федерального округа, составляет 470 -- и заявлений уже подано на несколько десятков больше.

Молодежь Чечни даже в худшие годы последней войны проявляла несгибаемое стремление учиться: в грозненском университете занятия шли в полуразрушенных помещениях, отапливаемых газовыми факелами, и «целевые» места в российских вузах выбирались, как правило, полностью. Правда, многим удавалось доучиться только до первой сессии в силу резкого отличия уровня школьного образования, полученного в Чечне, от среднего по России. Многие чеченские школьники годами не имели возможности учиться, потому что жили в лагере беженцев и не имели обуви, чтобы дойти до школы. Или потому, что школа в их селе была занята под военную комендатуру, или потому, что из нее уехали все учителя. Или потому, что родители предпочли давать ребенку домашнее воспитание, так как вооруженные исламские фундаменталисты отменили школьную новогоднюю елку и ввели вместо нее арабский язык и основы ислама.

Социологи еще в начале второй военной кампании в Чечне в 1999 году предупреждали об опасности поколения молодых людей, у которых ограничено владение русским языком, а представления о мире ограничиваются ближайшей округой. Результаты пробного ЕГЭ в Чечне свидетельствуют о том, что угроза сбылась, по крайней мере частично. Опубликованное в 2004 году исследование русской языковой компетенции у народов Кавказа показывает, что снижение этой компетенции началось еще в 1980-е годы. Последняя союзная перепись населения отметила, что русским языком владеет 70--80% чеченцев. В 2000-е годы в горных районах уже перестали быть редкостью дети школьного возраста, не понимающие русского языка.

Между тем нынешний год теоретически должен стать последним, когда чеченские выпускники смогут пользоваться преимуществами «целевого набора». С будущего года ЕГЭ будут сдавать уже все чеченские школьники, и поступать в вузы им придется на общих основаниях. Вопрос нехватки учителей в школах в связи с этим становится все более острым -- особенно на фоне демографических успехов Чечни. В пресс-службе чеченского правительства сообщили на днях, что в республике рождается около 200 детей ежедневно. Их родители в большинстве своем рассчитывают, что в недалеком будущем все они займут место за партой и в классе будет учитель, говорящий по-русски.