Януш Леон Вишневский. Мартина. Перевод Ю. Чайникова. -- СПб.: Азбука, 2008.

Девушки, привыкшие рыдать над романами Януша Вишневского, будут разочарованы: «Мартина» -- это облегченный вариант «мази Вишневского», хотя состав всех ингредиентов тот же. В этой короткой повести присутствуют все составляющие его прозы -- неразделенная и разделенная страсть, пространные рассуждения о литературе и биологии, сетевые коммуникации во всех доступных видах. У Вишневского есть удивительная способность перемежать тонкие и интеллектуально насыщенные пассажи о генетике, технике и новейших компьютерных достижениях любовными перипетиями самой банальной выделки. Его герои легко переключаются с откровенно сопливых излияний на остроумные рассуждения о поэзии Рильке и ароматических свойствах красных вин.

В этом смысле «Мартина» не худший образчик его прозы. Потому как помимо невнятно описанного каникулярного романа студентки и преподавателя здесь, по счастью, больше нет пошлых мелодраматических ляпов. Все прочие истории разыгрываются большей частью виртуально -- на экране мониторов, в пространстве блогов, ICQ и электронной почты. Главная героиня этой истории ведет сетевой журнал, отрывки из которого дробят линейный сюжет и который вместе и читателями изучают и персонажи романа тоже. Более того, автор довольно тонко исследует механизм взаимовлияния двух миров -- виртуального и реального. Но главное ноу-хау Вишневского состоит в том, что в создании «Мартины» принимали участие рядовые пользователи Интернет-портала www.korba.pl, которые не просто оставляли свои комментарии к данному сюжету, но и предлагали свои пути его развития. Кроме того, автор смело внедрил в ткань романа прямые цитаты из сетевых журналов самых активных и ярких участников этого литературного проекта. Так что герои этой небольшой повести говорят и пишут свои виртуальные послания языком реально существующих молодых людей. Вот и выходит, что «Мартина» -- это плод коллективного воображения. Наверное, поэтому у этой истории получился довольно спокойный открытый финал (без самоубийств, душевных ран и автомобильных аварий), что для романов Вишневского -- нонсенс.

Кристине Нестлингер. Само собой и вообще. -- М.: Самокат, 2008.

Принято считать, что детям до поры до времени не стоит знать слишком много о личной жизни взрослых. Но австрийская писательница Кристине Нестлингер считает иначе. В ее ироничной повести устами подростков -- тринадцатилетнего всезнайки Ани, пятнадцатилетней красотки Карли и семилетнего недоростка Шустрика -- рассказана история развода их родителей. Любовница отца здесь именуется не иначе, как «рыба Вильма» (по причине того, что папа по выходным вечно уходит на мифическую рыбалку, предварительно натянув парадные джинсы и вылив на себя полфлакона одеколона), а ухажер мамы обзывается специалистом по «якобы налогам» (потому что напрашивается в гости под предлогом налоговых консультаций). Читать колкие подростковые замечания о том, как «дражайшие родители не хотят вступать не то что в сексуальный, а даже в визуальный контакт», очень забавно. Еще забавнее то, как в этой вроде бы детской повести преподносится взгляд автора на семейные отношения. Семья -- это никакая не данность, где все друг другу что-то должны (и любовь в первую очередь) по факту рождения. Поэтому в истории Нестлингер присутствует бабушка, «с которой всем повезло», и бабка, которая «просто чума» и «караул, бежать из дома». А ушедший из семьи папа вовсе не обязан тратить все свои сбережения на замаливание грехов и заглаживание вины. И вообще «папаши отдельно, а торты отдельно», так что развод родителей -- вовсе не повод пренебрегать угощением от новой папиной пассии. Здесь считается веселой нормой, что мамин ухажер каждое лето проводит отпуск с очередной дамой сердца. А пятнадцатилетняя героиня легко рассказывает, как запуталась в своих дружеских и сексуальных связях. Такой вот «семейный роман для детей и родителей», исполненный иронии, легкости и какого-то очень правильного отношения к жизни.