Отношения государства и отделенной от него церкви становятся все более удивительными, еще удивительнее то, что даже внимательные наблюдатели не заметили, как легким движением-постановлением многомиллионные сокровища были переданы из ведения государства в «безвозмездное пользование» церкви.

В последний день Архиерейского собора президент торжественно, с почетным караулом Президентского полка, передал церкви реликвии -- ризу Пресвятой Богородицы, мощи святых. Патриарх сдержанно поблагодарил: «Возвращение церкви утраченных ею в годы лихолетья святынь знаменует собой восстановление добрых отношений между государством и церковью. Убежден в том, что эти святыни послужат духовному и нравственному возрождению российского народа».

Проблема лишь в том, что «возвращенные» РПЦ святыни ей не принадлежали: это царские сокровища, столетиями хранившиеся в Кремле, сначала в составе царской казны, потом в ведении министерства императорского двора, -- то есть являются имуществом сугубо государственным, как и все, находившееся на территории Кремля. Не вполне ясно и то, почему святыни не могли продолжать служить духовному и нравственному возрождению народа там, где находились веками, -- в Успенском и Благовещенском соборах Кремля, и как благотворный эффект будет усилен их переносом в новодельный храм Христа Спасителя. Кроме того, святыни (всего девять предметов) передаются вместе с драгоценными ковчегами -- вполне материальными памятниками ювелирного искусства, неотъемлемой частью государственного музейного фонда.

Принадлежавший Борису Годунову ковчег с мощами Федора Стратилата недавно показывали на выставке «Благовещенский собор». Теперь у верующих и неверующих сильно уменьшится возможность им любоваться, судя по тому, что святыни, переданные церкви ранее -- в суровые девяностые, с тех пор никто не видел. И в этом принципиальное отличие от тех реликвий, которые хранились до недавнего времени в Кремле. Их выдавали не только на выставки -- на церковные службы и в Кремль, и за его пределы (с соблюдением всех формальностей), например гвоздь Господень два раза вывозили в Николо-Угрешский монастырь. Переданы в том числе и два совершенно уникальных, единственных в своем роде памятника: ковчеги, принадлежавшие Михаилу Федоровичу Романову, -- тот, в котором шах Аббас привез в 1624 году царю в подарок ризу Христа, а с XIX века в нем хранилась риза Пресвятой Богородицы (риза Христа передана РПЦ ранее), и с мощами Михаила Малеина, патрона царя.

Безвозмездное пользование -- так официально была озвучена передача -- в случае хранения таких древностей подразумевает музейный режим, высокие требования к охране и климату, постоянный контроль за состоянием сохранности. Официально предметы (но не хранящиеся в них реликвии) переданы «на временное хранение» -- срок передачи не оглашается, но согласно законодательству он не может составлять более двух лет, после первого года необходимо официальное разрешение. Раздавать то, что не сами собирали, в добрых традициях советских правителей -- не помнящие родства Иваны легко дарили, продавали, обменивали наследие проклятого царизма. Теперь вектор изменился на противоположный, а эффект прежний -- кулуарно, без общественной дискуссии и обсуждения со специалистами, распределять государственные ценности.

Ситуацию прокомментировал Алексей ЛЕВЫКИН -- научный руководитель Музеев Московского Кремля.

-- Как вы относитесь к передаче?

-- Вряд ли найдется музей, который бы такому порадовался. Но дело не в наших эмоциях. Проблема в том, что комплекс предметов царского церемониала, реликвий, посольских даров, закупок, которые мы храним, создавался российской верховной властью на протяжении веков, и он неразрывен. Его начали собирать великие московские князья в XIV веке, и он пополнялся до 1917 года. Любое государство в те времена, особенно претендовавшее на глобальную роль, собирало христианские реликвии -- эта традиция была заложена императором Константином. Главной целью такого собрания было охранение страны, власти от внешних и внутренних врагов. Реликвии всегда хранились в помещениях кремлевских соборов и образовывали их духовную составляющую, не пострадали от изъятий, которые были после революции. И обидно, что сейчас распадается этот комплекс, тем более что вопрос об использовании их церковью ранее всегда решался и мог бы решаться в будущем -- мы постоянно их выдавали, и не только на территории Московского Кремля.

-- Есть ли основания беспокоиться за сохранность реликвий?

-- Я верю, что православная церковь бережно относится к мощам и реликвиям. Но мощевики, в которых они хранятся, -- это шедевры ювелирного искусства. Например, тот, в котором хранится риза Богородицы, -- уникальная работа иранских мастеров начала XVII века, ей нет аналогов. Достаточно сказать, что комплекс раннего иранского искусства в нашем музее -- один из крупнейших в мире -- состоит всего из двух десятков предметов. Такие памятники должны соответственно храниться -- в музееё под специальным наблюдением реставраторов, хранителей, очень бережно. Естественно, что у нас есть опасения. Как известно, мощи используются церковью различными путями -- это прикладывание, демонстрация, и это не может нас не беспокоить. Другими словами, музейный памятник -- это предмет, выведенный из активного оборота, и это единственная возможность его сохранить как святыню и свидетельство определенного этапа истории Российского государства. В мире множество примеров того, как подобные реликвии сохраняются в музеях. Например, собранные императорами Священной Римской империи сокровища находятся сейчас в венской Штаатскамер.

-- Вернутся ли сокровища в Кремль?

-- Памятники выданы в соответствии с законодательством, а оно не позволяет выводить предметы из состава музейного фонда. Все они застрахованы в соответствии с договором, и сумма страховки полностью соответствует уникальности памятников (разумеется, она не разглашается). То, что они не выведены из состава музейного фонда, -- гарантия того, что они могут вернуться в музей. Во всяком случае пока что они защищены законом, и для того чтобы изменить ситуацию, нужны серьезные изменения законодательства.

-- Чья это была инициатива?

-- Сложно сказать. Наверное, Русской православной церкви.

-- Существует ли альтернатива передаче?

-- Мы начали передавать святыни в 1988 году, но без мощевиков, и ранее церковь это устраивало. Ведь XVI век уникален, такие предметы практически хранятся только в нашем музее, другие вещи несколько уступают по уровню, но все равно это уникальные памятники музейного комплекса.

-- Есть ли у музея возможность отстаивать свою позицию в этом процессе?

-- Существует законодательство, которое затрудняет в какой-то степени подобные инициативы. Нужны переговоры, прояснение позиций. Дело в том, что музей не является автономной организацией, музеи -- это часть государства, они хранят государственное имущество и не могут выступать против позиции государства. Это проблема не только музеев, а всего общества -- насколько оно согласно с этим процессом.