30 лет назад, 27 июня 1978 года, начался совместный полет в космос советского и польского космонавтов Петра Климука и Мирослава Гермашевского на космическом корабле «Союз-30». В течение семи дней космонавты работали на борту орбитальной станции «Салют-6» вместе с членами основного экипажа Владимиром Коваленком и Александром Иванченковым. Это был один из полетов серии по программе космических исследований стран -- членов Совета экономической взаимопомощи «Интеркосмос». По-разному сложились судьбы его участников, но космическое братство осталось для них нерушимо. Об этом «Времени новостей» рассказывает участник первого набора программы «Интеркосмос» Герой Советского Союза, польский летчик-космонавт, 66-летний генерал Мирослав ГЕРМАШЕВСКИЙ.

-- В честь юбилея вашего полета состоится конференция пользователей Интернета с интернациональным экипажем Международной космической станции. Право первого голоса предоставлено вам. Что вы скажете своим коллегам?

-- Лукавить не буду. Скажу, что очень им завидую и жалею, что не с ними. Знаю, насколько сложнее за эти годы стала подготовка к полету и космическая техника. Но я обязательно поздравлю своих коллег с тем, что они успешно продолжают дело, начатое Юрой Гагариным.

-- Земные заботы не оторвали вас от космической привязанности?

-- Да что вы! Конечно, нет. Я никогда не отдалялся от простых людей, много ездил по стране, знал их невзгоды, как мог помогал. Все это обернулось доверием избирателей, которых я до недавнего времени представлял в сеймике центрального округа Мазовше, вроде как депутат законодательного собрания одной из областей России.

Но космос -- это на всю жизнь. Уже сотни космонавтов побывали в космосе, а каждый полет отзывается в моем сердце. Несколько дней назад я побывал в очередной раз в Звездном городке. И представляете, я всех помню и меня все помнят. Присел на скамейку, и тут же -- братцы мои! -- инструктор Виктор Суворов. Зашел в медчасть, где не раз крутили меня на качелях, а врач мне тут же: «Ну что, по новой?» Конечно, пришло уже новое поколение космонавтов -- ведь они пацанами были, когда мы летали. Но вот что интересно: разницы в возрасте мы совершенно не чувствуем.

-- Вы участвуете в работе Международной ассоциации участников космических полетов. В чем смысл ее деятельности?

-- Это особый разговор. Слетавшие в космос земляне решили создать свою организацию. Много сил к этому приложили Алексей Елисеев, Алексей Леонов, Олег Макаров, Виктор Савиных и другие. Первый раз мы собрались под Парижем в 1985 году и с тех пор ежегодно проводим конгрессы по очереди в тех странах, представители которых побывали в космосе. Мы объясняем общественности цель и смысл выхода человека в космос, рассказываем об актуальных достижениях космического пространства, обсуждаем научные проблемы. На каждом из конгрессов всегда бывает специальный гость. Например, во Франции им был Жак-Ив Кусто, в Москве мы общались с академиком Борисом Раушенбахом, а когда своих собратьев по космосу принимал я, то повез их к Станиславу Лему.

-- А где пройдет конгресс в этом году?

-- В американском Сиэтле в сентябре. Но связующим звеном для всех нас является первый космонавт планеты Земля. Когда мы готовили обращение космонавтов и астронавтов в связи с юбилеем полета Юрия Гагарина, мы поняли, что космос помогает нам лучше понимать друг друга и наши земные проблемы. Мы так и написали: «В космосе, в котором нет и не может быть государственных границ, мы научились прекрасно сотрудничать, преодолевая наши предрассудки и разногласия». Мы, летавшие в космос, дружим, можно сказать, домами. На все встречи собираемся с женами. Это началось с приглашения короля Саудовской Аравии, традиция сохранилась. На таких конгрессах делаешь неожиданные открытия -- помню, как мы поехали в Улан-Удэ, и меня поразила интерпретация Шопена на концерте местных артистов. А доклад бурятского ученого о космическом зондировании земли потряс профессионализмом и глубиной знаний.

-- Вы рассказываете о «космической семье», но, наверное, у вас есть и более родственные связи?

-- Если вы имеете в виду Петра Климука, то он для меня как родной брат. Знаем все друг о друге, чем занимаются дети, что вытворяют внучки. Он мне звонит на днях: «Когда приедешь?» Я ему в ответ: «Я же только что был. Теперь жду тебя, из Москвы до Варшавы расстояние такое же, как из Варшавы до Москвы». Дружба у нас еще с подготовительного периода. Когда он первый раз приехал в Польшу, я узнал, что в боях на нашей земле погиб его отец, а где похоронен, неизвестно. Нашли могилу отца Петра в Радоме, вместе туда поехали, помянули.

-- Польский бизнесмен Лешек Чарнецкий хотел разделить с вами космическую славу, но космическим туристом сейчас стать непросто. Как вы относитесь к таким путешествиям?

-- Опыт пребывания на орбите бесценен, а впечатления ни с чем не сравнимы. Цена в 20 млн долл. за билет в космос для меня астрономическая. Но у кого они есть, почему не слетать? К тому же это лишь укрепляет имидж бизнесмена: имеет большие деньги, смел, идет на продуманный риск. У человека в генах заложены преодоление препятствий и способность мечтать. А полет в космос, пусть и в качестве туриста, -- это реализация мечты и проверка самого себя.

-- Вас не тяготили отношения с властью, которая, по мнению ваших недоброжелателей, использовала вас в качестве «невольника пропаганды успехов»?

-- Я подобные уколы переношу стоически. Есть ли такая страна, будь то Россия, Франция или США, которая не гордится своими космонавтами? А потом, я как раз шел наперекор власти. После космического полета мне запретили летать. Но, возглавив авиационное училище, я стукнул кулаком по столу: как же так, я, летчик, учу летать, а сам не сажусь за штурвал? И я стал летать с новичками, инструкторами, а потом и на боевых самолетах -- Ф-16, Ф-18 и «Миражах», которые раньше учился сбивать. Я до сих пор не могу без неба. Правда, теперь летаю редко, на легких самолетах и планерах.

Мне всегда было мало «космического багажа», поэтому я окончил еще Военную академию Генерального штаба имени К.Е. Ворошилова в Москве. На одной пропаганде до заместителя командующего ВВС и ПВО страны не дойдешь. 5 октября 2005 года за штурвалом истребителя МиГ-29 я попрощался со службой в воздухе. Но на всех моих «звездных братьях», которым я передаю сердечный привет из Польши, лежит не только ответственность покорителей космоса, но и почетное звание летчика-космонавта, которое надо отстаивать всю оставшуюся жизнь. Поэтому когда снимали для телевидения фильм обо мне, я предложил назвать его «Тяжесть невесомости».