Владимир Путин заговорил вчера на заседании президиума кабинета министров о регионе, который сыграл важнейшую роль в его политической судьбе и никогда не стал бы таким, как сейчас, если бы не бывший российский президент. Президиум правительства рассматривал проект федеральной целевой программы социально-экономического развития Чечни на 2008--2011 годы. Четырехлетняя программа рассчитана на 120,6 млрд руб. Владимир Путин назвал ее принципиально отличной от той чеченской ФЦП, которая реализовалась после 2002 года. «Тогда мы в буквальном смысле с нуля, из руин занимались восстановлением республики, -- объяснил г-н Путин. -- Сейчас ситуация изменилась, мы переходим к ее планомерному, комплексному развитию».

Предыдущая ФЦП по Чечне называлась программой восстановления экономики и социальной сферы Чечни. Создавалась она в буквальном смысле в период, когда на мятежную республику сыпались авиабомбы. Опыт восстановления Чечни после первой войны (1994--1996) был печален. Тогда строительство также шло одновременно с бомбежками, и потому было чрезвычайно сложно определить, разрушен тот или иной дом или завод еще до того, как в его восстановление вложили миллионы федеральных средств. Ко всему прочему средства переводились в республику через несколько специально уполномоченных коммерческих банков, которые вполне были в состоянии окончательно спрятать концы в воду. В Грозном были сложены легенды о «воздушных кварталах» -- несуществующих зданиях, восстановленных, взорванных и снова восстановленных по нескольку раз, но никогда не существовавших в реальности.

Вполне естественно, что во время второй войны федеральное правительство постаралось минимизировать риски растрат и хищений, а потому крайне осторожно выделяло деньги на восстановление. Стоимость самой ФЦП, исполнение которой было возложено на несколько федеральных министерств и ведомств под общей координацией Минэкономразвития, колебалась в районе 5,5 млрд руб. в год. Лишь к 2004 году Чечня вышла на уровень финансирования порядка 30 млрд руб. в год, но помимо ФЦП в эту цифру включались дотации бюджета, различные ассигнования из внебюджетных фондов и даже инвестиции естественных монополий в развитие собственной инфраструктуры в лежащей в руинах республике.

Чеченское правительство со своей стороны всячески критиковало федеральные власти за то, что денег дают мало и медленно. Такими темпами, подсчитали в Грозном, на устранение последствий войны уйдет не меньше полувека. Чеченские власти не раз называли огромные суммы, которые, по их мнению, должна вложить в республику Россия. Эти цифры вызывали легкую оторопь у российских чиновников. Однако к осени 2006 года в Грозном был представлен проект документа, в котором отражались вполне приемлемые для Кремля границы аппетитов восстанавливающегося региона. Четырехлетний проект социально-экономического развития Чечни был рассчитан примерно на 180 млрд руб., из которых 38 млрд Чечня рассчитывала получить из собственных доходов.

Владимир Путин сообщил вчера о цифре, превышающей 120 млрд, -- таким образом, Грозный после утверждения программы получит меньше, чем хотел, но все равно гораздо больше, чем имел раньше. При том, что программа остается не единственным источником федерального финансирования Чечни, объем ее вырос примерно в пять раз.

Госзаказчиками программы по-прежнему выступают 27 федеральных ведомств, что, по всей видимости, сделает наследственными все бюрократические затруднения, традиционно связанные с освоением программных ассигнований. Чечня из года в год жаловалась на то, что средства по программе поступают, как правило, к концу финансового года, с большими задержками, которые среди прочего вели к замораживанию стройплощадок посреди холодного сезона и необходимости затем начинать строительство вновь. Грозный настаивал на передаче в республику максимально возможных полномочий по отбору объектов финансирования и контролю распределения средств. Федеральный центр шел на уступки с большим трудом. Между тем, если в первой половине 2000-х годов в Чечне существовали еще хоть какие-то федеральные структуры, способные частично контролировать процесс, то сейчас происходящее "на месте" целиком отдано на откуп республиканским властям. В связи с этим может появиться риск возвращения к абсолютно непрозрачным схемам времен первой кампании.

Правда, координатором и контролером программы будет теперь не Минэкономразвития, а Минрегион, возглавляемый жестким и энергичным Дмитрием Козаком, имеющим опыт борьбы за финансовую дисциплину на Северном Кавказе. Г-н Козак посетовал вчера, что программа слишком долго согласовывалась. Она, по словам министра, является сложной в управлении. Уже сейчас ясно, что едва ли удастся избежать задержек с выделением денег, раз президиум правительства только в середине лета 2008 года обсудил программу, в которой 2008 год уже значится как вполне полноценный период финансирования.

Дмитрий Козак подчеркнул, что средства на социально-экономическое развитие Чечня будет получать на равных с другими регионами. Нынешняя Чечня действительно выглядит уже не столь уныло, как три-четыре года назад. На месте пробитых осколками заборов с надписью «Не стреляйте, работают люди» видны отрадные картины «строительного бума». «Воздушных кварталов» как будто нет. Восстановленный Грозный имеет вполне впечатляющие очертания, несмотря на злонамеренную критику недоброжелателей, которые не ограничились обзором ярких виниловых фасадов с евроокнами, а отважились зайти внутрь многоэтажек. Туда, где лестничные клетки и перекрытия подчас хранят следы сквозных попаданий авиабомб, а в квартирах редко где работает водоснабжение.

Но даже «фасадное» восстановление, как считает большинство наблюдателей, едва ли было бы возможно, если бы президент Чечни Рамзан Кадыров не вкладывал в него собственных средств, а лишь ждал федеральных ассигнований. О происхождении этих самых собственных средств ни в Чечне, и ни в Москве рассуждать не принято.