Съезд российских угольщиков, прошедший вчера в Минэнерго, вылился в критику деятельности РАО «ЕЭС России». Угольщики вместе с министерством недовольны тем, что, во-первых, РАО строит исключительно газовые электростанции, а во-вторых, закупает дорогой казахстанский уголь в Экибастузе. Представитель компании Анатолия Чубайса Юрий Долин отвечает: газ дешевле, поэтому газовые станции и строятся, а поставки с Экибастуза уже сокращаются.

Если на предыдущих съездах эти проблемы поднимали сами угольщики и руководители регионов, то вчера их первым озвучил замминистра энергетики Анатолий Яновский. По его данным, за прошлый год по сравнению с 2000-м закупки угля электростанциями снизились на 4,4 млн т (на 4,5%), а импорт угля вырос на 26 млн т. При этом остатки на складах на 1 января 2002 года составили 10 млн т (на 33% больше, чем год назад). Доля угольной составляющей в топливном балансе энергетиков снизилась с 30,5% в 2000 году до 28,3% в 2001-м. «В этом году можно ожидать сокращения потребления угля электроэнергетикой и ухудшения показателей большинства угольных компаний из-за увеличения доли потребляемого энергетиками газа», -- заявил г-н Яновский. Чтобы этого не допустить, Минэнерго предлагает несколько мер. Прежде всего в этом году РАО должно сократить импорт экибастузских углей с 26 млн до 22 млн т и заменить их на кузнецкие. «От этого выиграют и энергетики, и угольщики, и МПС», -- сказал замминистра. В следующем году, по его словам, в электроэнергетике нужно ввести лимиты на потребление газа и установить норму потребления угля в объеме не ниже 105 млн т (в прошлом году потребление составило 90 млн т). А чтобы избавиться от «газовой иглы», считает он, рационально было бы ввести акцизы на «газовое» электричество, а средства от этой меры отдавать электростанциям, работающим на угле. «Или вовсе запретить строительство газовых станций, как сделано во многих странах мира», -- сказал г-н Яновский.

Это тему активно поддержал кемеровский губернатор Аман Тулеев. По его словам, уже в этом году «на Урале можно без особых затрат перевести на уголь шесть электростанций, это даст увеличение потребления угля в объеме 5 млн т». Г-н Тулеев недоволен тем, что РАО закупает экибастузский уголь плохого качества по 470 руб. за тонну (его себестоимость, по данным губернатора, 70 руб. за тонну). «Все знают, что экибастузский разрез «Богатырь» принадлежит РАО, ему выгодно продавать по таким ценам своим дочерним предприятиям, а ведь это сказывается на цене электричества!» -- возмущался он.

«Да, это наш разрез, -- отвечает Юрий Долин из РАО. -- Мы сейчас смотрим: если уголь плохой, то будем переходить на кузнецкий. Например, Троицкая ГРЭС уже перешла. Выяснилось, что получается дешевле, качество отличное, за два месяца потребили почти 300 тыс. т». Но вместе с тем, продолжил он, Новочеркасская ГРЭС покупает топливо у «Гуковугля» по 560 руб. за тонну. «Такую дорогую энергию никто не купит! -- сказал г-н Долин. -- Ведь там же на рынке есть атомная энергия. Снижайте цену -- и мы будем покупать у вас. РАО не какой-то противник, а абсолютно нормальный партнер».

Что касается строительства газовых электростанций, то, по словам представителя РАО, они сооружаются в европейской части России, где нет угольных разрезов. «Весь уголь в Сибири, на Урале и на Дальнем Востоке, но там и нет газовых электростанций», -- указывает г-н Долин. В принципе сейчас ведется строительство только газовых станций, констатирует он, они имеют высокий КПД и низкую себестоимость вырабатываемого электричества. Именно строительством электростанций на газе занимаются европейские страны. «На нашем газе, а мы?» -- говорит г-н Долин.

Угольщиков такой ответ, судя по всему, мало устроил. Они считают, что при существующих условиях на месте РАО так поступил бы каждый. Именно государство -- в том числе через своих представителей в совете директоров РАО -- должно регулировать баланс потребления энергетиками угля и газа, сказал Аман Тулеев. И «Газпром», по его словам, не против такой меры. Только правительство, считает он, скорее всего не пойдет навстречу угольщикам: съезд не сочли нужным посетить ни президент, ни премьер-министр, ни вице-премьер, а министр энергетики ушел сразу после второго доклада.