В Монтане ездят в пикапах, а за спиной у водителя висит ружье на специальных кронштейнах. Но даже тамошние власти были несколько удивлены, обнаружив у Дэвида Эрла Бургерта 30 тысяч патронов, автоматическое оружие, запрещенное в США еще в 1934 году, бронежилеты и пластит. «Насколько я слышал, для того, чтобы охотиться на индеек, 30 тысяч патронов не требуется», -- заметил шериф местного графства Флэтхед Джим Дюпон.

Но патронов в США, и особенно в Монтане, можно держать сколько угодно, и Бургерта забрали не за них, а за то, что они с товарищами собирались в начале лета убить нескольких местных полисменов, судей и прокурора, всего 26 человек, список которых был найден при обыске. В списке также был местный собаколов, каковая должность имеется в каждом американском городе (они не столько ловят бесхозных собак, сколько подбирают раздавленных диких животных, которыми обычно усеяны американские обочины).

Монтанские инсургенты надеялись спровоцировать правительственные репрессии, за которыми, как они считали, должна была последовать народная революция. Стрельба по полисменам и судейским виделась им выстрелом «Авроры». Комические планы изготовления революционной ситуации в столь политически стабильной стране отражают как темноту провинциальных заговорщиков, так и отчаяние, которое испытывают эти люди, ропщущие, что народные вольности в Америке все больше ущемляются правительственным Левиафаном, политкорректностью и экологическим экстремизмом («эконацизмом» на их языке).

Вести из Монтаны напомнили о том, что в США водятся и доморощенные террористы, самым известным из которых до сих пор являлся бывший стрелок бронетранспортера «Брэдли», ветеран войны в Заливе Тимоти Маквей, казненный в прошлом году за взрыв административного здания в Оклахома-Сити. Если в 1960-х годах теракты в США совершались в основном сторонниками левых идеологий, то в 1990-е внутренний террорист заметно поправел. В медвежьих углах Америки завелись «милиции», или ополчения, объединяемые убеждением, что федеральное правительство ведет планомерное наступление на народные свободы, прежде всего на право владения оружием. Бурному росту ополченского движения, которое в период расцвета в середине 1990-х насчитывало несколько десятков тысяч человек (хотя с тех пор ряды его сильно поредели), способствовали принятые при Клинтоне законы об ограничении права на оружие, а также два трагических эпизода, переполнивших чашу терпения Тимоти Маквея.

В 1992 году судебные приставы обложили хутор Рэндалла Уивера, который с семьей обособился от ненавистного правительства в горах штата Айдахо. Но отшельникам тоже нужны деньги на соль и спички, и Уивер изготовил пару обрезов по заказу случайного знакомого, оказавшегося полицейским осведомителем, а потом отказался явиться в суд по повестке. В один прекрасный день его собака залаяла на кравшихся через лес вооруженных людей. Произошла перестрелка, в ходе которой погибли один пристав и 14-летний сынишка Уивера Сэмми. Потом снайпер ФБР метким выстрелом снял жену Уивера Викки, опрометчиво подошедшую к двери с маленькой дочкой на руках. Через несколько дней Уивер сдался властям, у которых впоследствии отсудил более 3 млн долларов. Но сына и жену ему вернуть уже не могли.

Год спустя сотрудники ФБР осадили скит секты «Ветвь Давидова» под техасским городом Уэйко, обвинявшейся в хранении автоматического оружия и дурном обращении со своими детьми. К оружию в Техасе относятся так же флегматично, как в Монтане, но за детей (которыми, как потом оказалось, никто не помыкал) власти должны были заступиться. Под соусом охраны детства в Америке в последние годы было посажено много людей, часть из которых, как теперь выясняется, пострадала несправедливо.

Осада закончилась пожаром и гибелью более 80 сектантов, в том числе двух десятков детей, ради которых разгорелся весь сыр-бор. Пепел Уэйко стучал в сердце тысяч ополченцев, в том числе в Монтане, в чьих дремучих лесах кипели бурные антиправительственные страсти. Монтанская милиция была в авангарде ополченского движения, поэтому сейчас никто особенно не удивился, когда именно из Монтаны пришла весть об очередном заговоре. Местный шериф Дюпон, также числившийся в списке на ликвидацию, объявил об аресте 38-летнего Бургерта, который в прошлом торговал снегоходами.

Бургерт ожидал суда за то, что дал в челюсть полицейскому в январе прошлого года, но, когда судья распорядился заменить ему домашний арест на заключение в КПЗ, исчез из вида, а его жена заявила властям, что он утонул. Его пикап с удочкой нашли на берегу местной речушки. Правда, на леске не было крючка, а в коробке для наживки лежала блесна, на которую ни один уважающий себя монтанец ловить не будет. Полиция заподозрила неладное.

На самом деле Бургерт отсиживался в доме у своей знакомой Трейси Брокуэй, которая теперь привлечена к суду за укрывательство. Муж Брокуэй, тоже инсургент, прослышал про ее роман с Бургертом и от расстройства уехал в Израиль, который ополченцы вообще-то не жалуют. 7 февраля было замечено, что Бургерт выходит от Брокуэй, и полиция обложила ее дом, но любовники сумели бежать под покровом бурана. Полиция пустилась в погоню. Машину беглецов занесло в кювет, но Бургерт, вооруженный винтовкой, скрылся в лесу.

Его быстро нашли следопыты, но он не сдавался всю ночь, временами утыкая ствол себе в горло и угрожая застрелиться. Наутро он капитулировал, не будучи исламистом и предпочитая жизнь смерти.

Власти долго не объявляли об аресте Бургерта, надеясь, что монтанские эксперты сумеют подобрать ключ к закодированному компьютеру злоумышленника. Пока им это не удалось, графство Флэтхед -- это не Силиконовая долина, и там легче найти траппера или следопыта, чем доброго хакера. Но неделю назад Брокуэй привели на оформление в суд, и она прилюдно упомянула о некоем «Проекте-7». Пресса начала задавать вопросы, и шериф Дюпон счел за благо объявить о раскрытии заговора.

По словам шерифа, Бургерт принадлежал к зловещей антиправительственной организации «Проект-7», чье название проистекает из того обстоятельства, что номера машин в графстве Флэтхед начинаются с семерки. Многие ополченцы верят в государственную власть лишь на уровне графств и не признают ее на уровне штатов, а тем более на федеральном. 32-летняя Брокуэй работала уборщицей в полиции и являла собою партизанский разведотдел, собирая в мусорных корзинах информацию о полицейских и членах их семей. При обыске обнаружен вышеупомянутый список лиц, подлежащих ликвидации, с их адресами и телефонами.

План террористов основывался на предположении, что отстрел представителей властей заставит руководство штата задействовать национальную гвардию, чьи зловещие черные вертолеты являют собой один из устойчивых образов ополченской мифологии; если тираноборцы положат достаточно гвардейцев, то Вашингтон пришлет федеральные войска, а также части НАТО, и в ответ вспыхнет народная революция. Складывается подозрение, что теперь этот страшный план не осуществится.