Обстановка в Судане обострилась настолько, что потребовала приезда вчера делегации Совета Безопасности ООН. На юго-западе страны действуют сепаратисты из провинции Дарфур. А в самых южных районах Судана военных и мирных жителей убивают экстремисты из соседней Уганды, власти которой не могут остановить эти вылазки. Только вчера на юге Судана погибло не менее 22 человек.

Ситуация была бы еще хуже, если бы в Судане уже не находилась треть из планирующихся там к размещению 30 тыс. военных, полицейских и гражданских служащих из миротворческих сил ООН. Есть там и россияне, которые помимо Судана с 1992 года несут службу в еще 11 странах в составе сил ООН по поддержанию мира, созданных, кстати, ровно 60 лет назад. О своем участии в составе полицейских сил в самой молодой миссии ООН в Судане «Времени новостей» рассказывает подполковник милиции 41-летний Игорь КРЕЩЕНКО.

-- Игорь Владимирович, как вы попали в Судан?

-- Кандидатов в состав полицейских миротворческих сил ООН за рубежом отбирает МВД. Затем в Москве они сдают экзамены представителям ООН по английскому языку, вождению и стрельбе. Тех, кто прошел отбор, распределили по миссиям ООН в разные страны.

-- Расскажите, пожалуйста, о суданской миссии.

-- Миссия самая молодая. Первый россиянин-полицейский отбыл в Судан в мае 2005 года. Я отправился в октябре. Вместе со мной в Хартум выехали семь российских милиционеров, которым предстояло работать в составе полицейских миротворческих сил ООН в южной части Судана. Зона простирается от суданской столицы Хартум до границ с Эфиопией, Кенией и Чадом. Территория зоны делится на пять секторов. В каждом секторе находится региональный штаб полиции миротворческих сил ООН. При каждом штабе есть два-три полицейских участка. Тогда же в Судан прибыли три полицейских и три военных наблюдателя с Украины. Были еще две женщины-полицейские из Киргизии.

-- Где шла служба в Судане?

-- В пятом секторе, в региональном штабе «Дамазин». Это примерно в 500 км от Хартума, на границе с Эфиопией и Эритреей.

-- Каким было ваше первое впечатление от Судана?

-- В аэропорт Хартума мы прибыли около полуночи, сошли с трапа и словно в печь попали -- на улице было 35 градусов жары. После октябрьской прохлады это особенно чувствуется. Как выяснилось, в Судане это самое хорошее время года -- осень. В нашем доме висел привезенный украинским миротворцем термометр -- в мае он показывал уже 48 градусов жары в тени. Представьте, что творилось на солнце летом!

Судан за годы войны отстал от остального мира лет на 25. Промышленности нет. Есть одна электростанция, но все линии электропередачи направлены в основном в Хартум. Из-за этого в стране процветает бизнес на аккумуляторах -- их сдают в аренду для бытового пользования. Бытовой газ в баллонах. В последний год в столице началось строительство, начали поступать иностранные инвестиции, но это заслуга ООН. Сельхозтехника изношена и простаивает -- нет запчастей. Автомобильный парк изношен полностью. Правила дорожного движения существуют, но суданцы, получив права, о них забывают. Аварийность на дорогах огромная. Легковые машины очень старые, часто без стекол. Главный принцип -- лишь бы ехала. Любимое средство передвижения -- автобус, но какой! Представьте грузовик «ЗИЛ» с цельнометаллическим контейнером-кунгом. Внутри в три ряда лавки, но люди сидят везде, даже на крыше кабины водителя.

Кстати, еще один момент: производства алкоголя в Судане нет -- действуют закон шариата и запрет президента Омара аль-Башира.

-- И как решалась эта проблема?

-- Спиртное привозили из отпуска. Помните фильм «Бриллиантовая рука», когда на чемодане персонажа Юрия Никулина на таможне ставили мелом крестик? Эта практика действует и в Судане, распространяясь на всех без исключения. Правда, там крестик означает, что багаж подлежит обязательному досмотру. Так что получаешь багаж в аэропорту и, если видишь на нем крестик, тихонько стираешь его и проходишь беспрепятственно. Спиртное заливали в бутылки из-под минеральной воды, в пакеты из-под сока. Но это только для праздников.

-- Где же вас расквартировали в Судане?

-- По условиям миссии каждый сам себе подыскивает жилье и сам питается. Для суданца дом считается нормальным, если в одной комнате могут жить десяток, а то и двадцать человек. Туалет один. И душ типа наливной емкости наверху -- тоже один. Так многие и жили, но мы посчитали, что нам это не подходит и арендовали один дом на шестерых -- стены из местного кирпича, мебель самодельная, полы кафельные. В отличие от сельских травяных хижин крыша была не конусная, а плоская. Все это удовольствие обходилось в 1200 долл. в месяц. Платили в складчину, по 200 долл. с человека. Для суданцев это огромные деньги, но мы получали от ООН 123 долл. в день. К тому же ООН выделяла деньги и на аренду жилья, а мы потом расплачивались с владельцем дома. Все полицейские миротворцы получали одинаково.

-- Полицейские миротворцы были вооружены?

-- Нет, оружия нам не полагалось. Не было никаких спецсредств -- резиновых дубинок, баллончиков с газом. Единственные баллончики, которые мы носили с собой, были с противомоскитной мазью.

-- Как складывались отношения с местной полицией и другими миротворцами?

-- Нормально складывались, конфликтов не было. Да и суданцы относились к нам хорошо. К тому же мы все выполняли одну работу: открывали полицейские участки в провинции, занимались мониторингом обстановки -- наблюдали за работой местной полиции, проверяли книги учета преступлений. Выводы излагали в рапортах. Их со всех полицейских участков переправляли в главный штаб полиции ООН в Хартуме. Там наши предложения изучали и делали выводы, что нужно сделать, чтобы улучшить работу местной полиции, которой в Судане по сути-то и не было.

Суданские полицейские -- это бывшие участники вооруженных формирований. Все без специального образования, подготовки и обмундирования. Многие ходили в сандалиях типа «вьетнамок», вооружены были автоматами Калашникова, которые вместо ремней таскали на каких-то веревках. Автоматы все старые, вороненые стволы обтерлись до белого металла. Наверное, их в прошлом веке еще Советский Союз поставлял либо китайцы подкидывали.

Полицейской науке суданцев надо было обучать с нуля. Однажды зашел в тюрьму -- грязь и зловоние. Все преступники независимо от возраста находятся в одной камере. Попавшие за решетку женщины содержатся отдельно, но отбывают заключение вместе с малолетними детьми. Однажды я возмутился и сказал, что так не положено. Вечером женщину отпустили, а утром она пришла ко мне в полицейский участок и стала просить денег.

-- Дали?

-- Нет. Сказал, что я не хартумский банк. Нас предупреждали -- денег суданцам не давать, давать только воду, с которой у них большая проблема. Выезжая в командировку, мы брали с собой большой запас питьевой воды в пластиковых бутылках. За машиной часто бежала толпа суданцев и просила дать им воды. Мы не останавливали машину, а просто выбрасывали бутылки в окно -- останавливаться тоже не рекомендовалось.

-- А как живут суданцы в провинции?

-- Как-то мы получили задание инспектировать удаленную деревню Гиссаи. Машиной нам ехать не разрешили -- на дороге оставались неубранные с войны мины. Тогда отправились вертолетом, а когда прибыли на место, то пришли в ужас. Кругом разруха, разбитая войной техника, орудия с разорванными стволами. Деревня за время войны пять раз переходила из рук в руки. На рынке под солнцем в открытых тазах местные жители торговали какими-то макаронами. Над ними кишели рои жирных мух. Из мяса продавали только одну козлятину, тоже густо облепленную мухами. За время войны те, кто входил в село, перестреляли всех коров и овец. Остались только козы.

Местную воду пить опасно, а очищать ее нечем, хотя суданцы, вероятно, привыкли. Как-то у переправы через Нил мы видели такую сцену. В ожидании перевозчика суданка качала ребенка, а рядом бегала ее маленькая дочка. Суданка позвала ее, достала из тюка какую-то сковородку с ручкой. Девочка побежала, зачерпнула воды из Нила и принесла матери. Та попила сама, дала попить младенцу и напоила девочку. Смертность среди суданцев большая, но и семьи большие.

-- Болело много миротворцев?

-- Болели многие, даже африканцы из миротворческих сил Африканского союза. С нами жили полицейские из Зимбабве. Они постоянно ели выловленную в Ниле рыбу, к тому же пили сырую воду, и один полицейский получил серьезные проблемы с печенью. Местные доктора оказались бессильны -- оборудование старое или его совсем нет. Только дома заболевший смог сдать анализы и лечиться. Много людей болело малярией, я -- дважды. Суданцы на нее не обращают внимания: малярия для них, что для европейца насморк.

-- Как вы проводили свободное время?

-- Нам повезло, что в километрах четырех от нас была расквартирована пакистанская миротворческая группа. Вечерами ходили к ним играть в волейбол или смотрели, как пакистанцы играют в крокет. Еще были Интернет и телевидение, в основном на арабском языке с английскими субтитрами. Отпуск 24 дня. В это время можно было поехать в Россию. Некоторые ездили в Египет, кто-то умудрился посетить Танзанию.

-- Что дает России участие в миротворческих операциях ООН?

-- Миротворчество способствует повышению престижа государства. Обозначает пребывание страны в таких забытых богом местах, как Судан. Там были миротворцы из Турции, Пакистана, Киргизии, Боснии, России и африканских стран. Было немного немцев и американцев.

-- Вы снова в Судан не собираетесь?

-- Нет. Я милиционер, а не путешественник Федор Конюхов.