До старта летних Олимпийских игр в Пекине остается чуть больше двух месяцев. Российские легкоатлеты рассчитывают завоевать в Китае 18 наград, из них шесть золотых. Одной из тех спортсменок, с которой руководство национальной федерации вида спорта связывает свои медальные планы, является олимпийская чемпионка в прыжках в длину Татьяна ЛЕБЕДЕВА, с которой пообщалась корреспондент «Времени новостей» Ольга ЕРМОЛИНА.

-- Татьяна, в этом году вы планировали открыть свой летний сезон необычно рано, в начале мая. Что помешало осуществлению этих планов?

-- Из-за того, что я не выступала зимой, поскольку в октябре мне прооперировали ногу, график соревнований у меня получился несколько сдвинутым. Раньше я открывала сезон в июне, а на этот раз планировала в начале мая стартовать в Дохе. Но в самый последний момент произошла путаница в расписании. Организаторы сначала вроде заменили прыжки в длину на тройной, и я вынуждена была отказаться от поездки. Дело в том, что моя нынешняя подготовка строилась первоначально с прицелом именно на прыжки в длину, и только после того, как я бы «распрыгалась» (было запланировано семь таких стартов), переключилась на тройной.

Можно было бы выступить 17 мая в Сенегале. Но это очень далеко. Честно говоря, лететь туда не хотелось, тем более что надо было делать еще и прививку от лихорадки. Я позвонила Лене Исинбаевой, спросила, как чувствовала она себя после прошлогодней поездки в Кению. Та ответила, что состояние было не очень, несколько дней после возвращения в Европу испытывала небольшое недомогание. После такого резюме я решила, что в олимпийский год мне проблемы ни к чему, не стоит попусту рисковать.

-- Иными словами, сначала вы сконцентрируетесь на прыжках в длину, и только после этого перейдете к тройному?

-- Не исключаю, что в середине июня я буду выступать в Афинах. Но этот старт не стоит рассматривать всерьез, потому что до этого планирую участвовать в серии Гран-при, включая этапы в Америке, Эстонии, Испании и Греции. 15 июня поеду на Мемориал братьев Знаменских в подмосковный Жуковский. Да, на всех этих соревнованиях буду шлифовать прыжки в длину. И только на чемпионате России в Казани, который состоится в июле, заявлюсь в тройном прыжке. Этот турнир станет отборочным на Олимпийские игры. Кстати, от соревнований в длину я освобождена, поскольку уже попала в олимпийскую команду.

Не исключаю, что до первенства страны, если руководство нашей сборной посчитает необходимым включить меня в состав команды, которая выступит на Кубке Европы, то в конце июня отправлюсь во Францию.

-- Означает ли все вышесказанное, что на предстоящих Олимпийских играх в Пекине вы планируете выступать в двух дисциплинах -- в прыжках в длину и в тройном?

-- Мне бы очень этого хотелось, но как получится, потому что конкуренция в нашей команде высокая, и никто своего места в олимпийской сборной просто так не захочет отдать.

-- После прошлогоднего чемпионата мира в Осаке, говоря о планах на олимпийский сезон, вы ни словом не обмолвились о предстоящей операции на ноге, хотя уже там вас беспокоили травмы. И вдруг, через два месяца после возвращения из Японии, легли на операционный стол.

-- На самом деле все произошло неожиданно. Не только для тренеров сборной, которые узнали об этом постфактум, но и для меня самой. Два последних года я регулярно обследовалась у финского врача Илку Толликуло. К нему мне посоветовал обратиться знаменитый шестовик Сергей Бубка. В этой же клинике у этого специалиста оперировалась и наша олимпийская чемпионка бегунья Светлана Мастеркова. В 2006 году, когда меня начала беспокоить нога, я впервые поехала в Хельсинки обследоваться. Выяснилось, что у меня на ахилле обнаружились спайки. «Но это не страшно, -- успокоил доктор. -- Они могут и сами со временем пройти».

После его слов я перестала циклиться на этой теме. Поехала на грязи у нас, в Волгоградской области, потом месяц отдыхала. Зимний сезон 2007 года прошел относительно спокойно. Я решила, что все страшное уже позади. Но когда летом началась серьезная работа, в особенности в тройном прыжке, травма снова обострилась, и я вынуждена была все эти месяцы прыгать с больной ногой.

На тренировках старалась страховаться, все делала по принципу: лучше недопрыгать, чем переусердствовать. Тревожить свой ахилл боялась, поэтому в большей степени сосредоточилась на прыжках в длину. Там одно только отталкивание, и летишь. А в тройном все сложнее, приземляться надо несколько раз. Боль изматывала, но я в душе надеялась, что процесс образования спаек у меня застопорился. После чемпионата мира в Японии мы с Леной Слесаренко снова поехали на грязи, а после я отправилась в Финляндию к врачу.

-- И оказалось, что все намного хуже, чем надеялись.

-- Я и правда была уверена, что все как было, так и осталось, что врач меня успокоит, скажет, дескать, боль есть боль, терпи, атаманом станешь. Привезла с собой прошлогодние снимки. Сделали новые, сравнили. Число спаек увеличилось. Врач не паниковал, заверил, что ахиллы у меня хорошие, что можно обойтись без операции, все упирается только в одно -- смогу ли я терпеть боль. Принимать решение надо было немедленно, потому что желающих оперироваться в клинике было предостаточно, и очередь растянулась на месяцы. Вышла из кабинета, позвонила мужу, объяснила ситуацию, и мы решили, что надо соглашаться.

-- Чего испугались, что не справитесь с болью?

-- Да. Я испугалась того, что по мере возрастания нагрузок боль будет периодически возвращаться и нарастать. Это помешает полноценной подготовке, будет отвлекать, портить настроение, начнутся депрессии, и я мысленно стану себя «душить» и жалеть, что не сделала вовремя операцию. Словом, стоя у кабинета, я прияла решение. 25 октября вернулась в Волгоград. И едва сошла с трапа самолета, как раздался звонок, что через день мне нужно быть в клинике, потому что образовалось «окно» и меня прооперируют. На следующий день я вылетела в Москву, а вечером была в Хельсинки.

-- И сколько дней вы провели в больнице?

-- Сутки. Лечение там недешевое. Сутки пребывания в клинике обходятся больше 300 евро. Да и в моем случае не было необходимости находиться там дольше.

В шесть утра я прибыла в клинику. Меня подготовили к операции. И к моему удивлению, ввели не местный, а общий наркоз. Я впервые испытала это. Муж потом спрашивал, видела ли я цветной калейдоскоп или белых лошадей? «Да какие там лошади, -- говорю. -- Меня только ужасно тошнило и голова шла кругом». В общем все получилось, как в кино: упала на операционный стол, очнулась -- нога прооперирована. Только гипса не было. Одна тугая повязка. На следующее утро меня подняли, дали костыли, заставили пройтись по коридору, хотя я поначалу запротестовала, боялась, упаду. Но, как мне сказали, послеоперационная динамика хорошая, можно ехать домой. И мы с менеджером, который специально приехал за мной на машине из Эстонии, покинули больницу.

-- Сколько месяцев продолжалась реабилитация?

-- Несколько дней я проходила на костылях. Потом поменяла их на две палки. В Волгограде никто не знал про операцию. И когда я выходила из машины на костылях (управление у меня «автомат», давила на педаль здоровой ногой), то люди пугались. Чтобы не видеть этого ужаса на их лицах, стала ходить медленно, с палочками. Через неделю после операции уже посещала фитнес-клуб, делала упражнения на пресс, спину, руки. Плюс к этому врач прописал специальные движения -- тянуть носок ноги. Первую пробежку я сделала через 40 дней после операции. Два месяца спустя начала прыгать. Оперированная нога выглядела несколько непривычно -- худая, без мышц. Но все очень быстро пришло в норму. Я даже подумывала, чтобы выступить на зимнем чемпионате мира, но...

-- Не захотели форсировать события?

-- Решила не перебегать никому дорогу. Если бы на зимних чемпионатах мира, как это происходит на летних, действующим чемпионам предоставляли wild card, то можно было попробовать. Конечно, на семь метров я бы не прыгнула, но на 6,60 или 6,70 -- спокойно. Этот старт был важен для меня прежде всего с психологической точки зрения. Но все, что ни делается, к лучшему. Начала бы соревноваться раньше времени, возможно, что-то повредила. А так подготовка шла своим чередом, спокойно, без нервотрепки.

-- Можно сказать, что старая болячка вас уже не беспокоит?

-- Абсолютно. В феврале еще чувствовалась некоторая «стянутость» в районе шва. Нога чуть затекала. А сейчас можно сказать, что по этому поводу я не «парюсь». Честно говоря, считаю, что в процессе выздоровления многое зависит от головы и еще от страха, который нередко сковывает спортсменов. Но я по натуре бесстрашный человек. Когда родила дочь Настю, то через пару недель уже пришла на тренировку. Помню, тренер тогда покрутил пальцем у виска, мол, другие спортсменки только через полгода к работе приступают. А я через полгода выиграла чемпионат России и на чемпионате мира выступила вскоре. В конечном итоге все упирается в то, какие цели мы ставим перед собой. Наверное, поэтому и с оперированной ногой все получилось нормально. Хотя я знаю, что в нашей команде есть другой прыгун, который сделал похожую операцию, причем на месяц раньше. Так вот, когда я уже прыгала, он только по ступенькам пробовал ходить.

-- Во время вынужденного простоя чем занимались?

-- Так выборы же были. А я партийный человек. Правда, сразу сказала, что если будут поручения, то возьмусь за то, что мне ближе. Про спорт ребятам рассказывать, какие-то проблемы, связанные со спортсменами, со спортивными объектами решать. А то ведь у нас любят нагружать тем, в чем ты не разбираешься. К примеру, какой из меня куратор жилищных, коммунальных вопросов? Не разбираюсь я в этом, зачем же на себя такую ношу взваливать?

После выборов, в начале года, думала отдохнуть, потому что тренировалась только раз в день, а не два, как обычно, но свободного времени снова не оставалось. Теперь телевизионщики и журналисты посходили с ума. В олимпийский сезон все стали делать заготовки. Заранее снимали интервью, просили принять участие в каких-то телепроектах. Фотокорреспонденты замучили фотосессиями. Глядя на все это, мы с Леной Слесаренко в Волгограде по своей инициативе организовали пресс-конференцию. Предложили журналистам сейчас поговорить обо всем, потому что после будет некогда и не до разговоров.

-- Раньше вы выступали в Пекине?

-- Семь лет назад я ездила в Пекин, участвовала в Универсиаде. Кстати, специально полетела туда, потому что незадолго до этого стало известно, что в 2008-м в Китае пройдет летняя Олимпиада. Хотелось разведать, что это за страна, какие там условия. Могу сказать, что мне понравилось все. Климат, правда, своеобразный -- жарко, влажность большая, смог висит. Но все это для прыгунов особой роли не играет. Это для ходоков или марафонцев опасно -- спазмы, обезвоживание, солнечный удар.

-- Где планируете провести заключительный сбор перед поездкой на Олимпиаду?

-- Скорее всего буду готовиться дома, в Волгограде. Лететь в Иркутск, где запланирован сбор наших легкоатлетов, не хочется. Да и говорят, что условий там нет. На стадионе конь не валялся.

Откровенно говоря, я не вижу особой проблемы в том, чтобы подготовиться к этим Играм дома. Соревнования начинаются в пять часов вечера. В Москве будет утро, а я и тренируюсь в первой половине дня. На мой взгляд, на все разговоры об акклиматизации, смене часовых поясов в большей степени реагируют новички. Их стращают, они потом себя накручивают. Но, поверьте, я выступала в разных странах, в разных условиях, и опыт подсказывает, что не так страшен черт, как его малюют. Во всяком случае я готова взять на себя ответственность за подготовку к этой Олимпиаде.