Президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов произвел на днях фурор. Выступая на днях с большой "концептуальной" речью по поводу "конституции Туркменистана эпохи великого Возрождения", ему удалось ни разу (!) не произнести имя своего предшественника Сапармурата Туркменбаши Великого. Это беспрецедентное событие означает гораздо больше, чем все политико-правовые новации, которые обещает пятая по счету конституционная реформа в стране. Вслед за "стиранием" Ниязова с денег (к выпуску готовятся новые деноминированные купюры без его портретов), снятием его портретов с улиц и площадей, отменой календаря в память ниязовских родителей и написанной им книги «Рухнама», демонтажем величественных статуй и монументов диктатора настала пора просто перестать его вспоминать.

Темпы перемен, с которыми новый туркменский властитель избавляется от фетишей и символов предыдущего режима, впечатляют. Означает ли это, что с такой же скоростью будут насаждаться новые символы, связанные с именем преемника, говорить рано. Если верить г-ну Бердымухамедову, страна после принятия в 1992 году первой конституции "строит замечательное настоящее и еще более прекрасное будущее". Очевидно, это "будущее" должно быть связано с его именем. С другой стороны, как заявил в своей речи туркменский президент, "обновленный основной закон знаменует окончание переходного периода от советского общественного строя к демократическому". Если риторика не изменится и вектор преобразований останется прежним, то одним из следующих шагов должно стать бесстрашное признание этого "переходного периода" диктатурой.

Пока же заверения президента в том, что в Туркмении "имеются благоприятные условия для формирования современного демократического общества, высшей целью которого является человек, главной целью -- обеспечение его благополучия и счастья", остаются не более чем лозунгами того самого "советского общественного строя". Даже если в новой конституции будут отражены "курс на плавный, поэтапный переход к рыночной экономике" и стремление к "развитию у населения экологически чистого сознания и поведения".

Но главное внимание к конституционной реформе обеспечено "большинством поступающих от трудящихся предложений, касающихся продления полномочий президента с пяти до семи лет, что связано с необходимостью предоставления главе государства гарантированной возможности по времени для реализации коренных долгосрочных реформ". Эта отработанная до совершенства формулировка, прошедшая проверку на всей центральноазиатской части постсоветского пространства, не оставляет сомнений, что подобная "гарантированная возможность" будет предоставлена практически пожизненно действующему президенту. Только было бы у него здоровье да не было бы серьезных оппонентов внутри страны. Очевидно, уже скоро выяснится, что избранному в 2007 году президентом на пятилетний срок Бердымухамедову "трудящиеся" в рабочем порядке увеличили этот срок до семи лет. Такое уже случалось в Узбекистане, когда избранный президентом в 2000 году на очередные пять лет Ислам Каримов посредством референдума увеличил эти полномочия в 2002 году еще на два года.

Почему же "туркменские трудящиеся" отказались сразу поставить вопрос о пожизненных полномочиях президента? Вероятно, это объясняется тем, что текст обновленной туркменской конституции по предложению самого Гурбангулы Бердымухамедова "предстоит значительно отработать с учетом мировых стандартов". А пожизненное либо неограниченное по срокам право выдвигать свою кандидатуру в президенты (как в Казахстане) вряд ли соответствует мировым стандартам. Бердымухамедов это хорошо понимает. В своей речи тему увеличения срока полномочий он даже не затрагивал, предоставив это право председателю меджлиса (парламента). Обнаружив явное стремление к пожизненному правлению уже спустя полтора года после прихода к власти, президент поставил бы в неловкое положение своих симпатизантов на Западе, которые не устают приветствовать происходящие при Бердымухамедове в Туркмении позитивные перемены.

Как и предсказывала газета "Время новостей" (см. "ВН" от 25 апреля), одной из новаций конституционной реформы станет лишение Халк маслахаты (Народного совета) статуса высшего органа власти Туркмении. Он будет реорганизован в совещательный орган на общественных началах, Совет старейшин. Законодательные функции Халк маслахаты будут переданы меджлису, который увеличит свой состав с 65 до 125 депутатов и получит дополнительные полномочия. Конституционный статус получит совет государственной безопасности, который "должен быть задействован в случае чрезвычайной ситуации, стихийного бедствия и прочих катаклизмов". Таким образом, задним числом получат законное оформление действия совета безопасности Туркмении, приведшего к власти в обход спикера меджлиса Овезгельды Атаева (осужден к пяти годам тюрьмы) г-на Бердымухамедова в декабре 2006 года после скоропостижной смерти Туркменбаши, чье имя медленно, но верно предается забвению.