Москву никак нельзя отнести к тем городам, где широкая публика знает толк в аутентичном исполнении старинной музыки, а музыкальные продюсеры видят смысл в организации такого рода концертов. Спасает более продвинутый Питер -- с его фестивалей нет-нет да и заглянет к москвичам какой-нибудь западный коллектив. Так, на прошлой неделе нам перепал знаменитый «Оркестр XVIII века», участвовавший в питерско-голландском проекте «Окно в Европу». А следом, открыв в городе на Неве традиционный месячник старинной музыки, в Москву по приглашению Французского культурного центра приехал барочный ансамбль из Лиможа.

Милое, но все же провинциальное французское музицирование сложно сравнивать с отточенной техникой голландцев, чей стиль исполнения -- с прозрачной структурой и подчеркнутыми контрастами -- вполне можно назвать академическим аутентизмом. За весь концерт удалось заметить всего один валторновый кикс -- а ведь играть на барочных инструментах гораздо сложнее, чем на современных.

То обстоятельство, что в Россию оркестр приехал без своего дирижера Франса Брюггена (его функции выполнял скрипач Томас Зеетмайр), нисколько ему не мешало. Как и то, что программа несколько вылезала за эстетические и хронологические рамки заявленного в названии коллектива XVIII века. Идеально прокудахтав в гайдновской «Курице» (симфония №83), музыканты перешли к Концертной симфонии Моцарта, сольный дуэт в которой Зеетмайр с шокирующе-безличной точностью разыграл с Рут Киллиус -- альтисткой из оркестра. Напоследок была исполнена Седьмая симфония Бетховена, эдакое путешествие в страну лилипутов, в которой противоречие между принципиально камерным звучанием оркестра (три пульта скрипок, два -- виолончелей) и титаническим размахом исполняемой музыки достигло наибольшей, но все же вполне пикантной остроты.

Лиможский ансамбль (две скрипки, две флейты, два гобоя, две гамбы и клавесин) гораздо менее ровен в техническом отношении, но все же обладает по сравнению с голландцами одним преимуществом -- в нем заметна личность его руководителя Кристофа Куэна, одного из лучших исполнителей на барочной виолончели и виоле да гамба, ученика прославленного Николауса Арнонкура, партнера по сцене таких авторитетов аутентизма, как Кристофер Хогвуд, Густав Леонхардт, Тон Копман. Жаль, что в программе не было сколько-нибудь стоящего виолончельного соло (Куэн, например, известен как великолепный интерпретатор Баха) -- лишь две миниатюры Антуана Форкере, композитора и гамбиста эпохи Франсуа Куперена.

Основное концертное время как раз и занял Куперен со своей изящной, грустной и нескончаемой, как анфилады дворцовых комнат, музыкой. Вывозить за рубеж все эти придворные рокальные гирлянды, главная прелесть которых -- в очаровательных и подробных названиях (в Москве были сыграны купереновские сонаты «Француженка» и «Султанша», а также концерт «Портрет любви», среди частей которого имеются и «Шарм», и «Живость», и даже «Благородная гордость»), французский ансамбль, видимо, считает своей патриотической обязанностью. В результате занятия барочной музыкой несколько напоминают краеведение, то есть способны вызывать интерес не дольше, чем экспонат в соответствующем музее.