Фестиваль «Таймырский кактус» существует четыре года -- те самые четыре года, что в Норильске действует Фонд культурных инициатив Михаила Прохорова. И вот уже в четвертый раз фестиваль заканчивается на самом пике. «Музейная ночь» с десяти вечера и чуть ли не до утра заливает все три этажа местного краеведческого музея -- пестрит картинами, фотографиями, инсталляциями по всем залам и даже лестницам, разворачивает конкурсы и мастер-классы для детей в переходах и фойе, гремит северными ритуальными танцами на втором этаже и собирает на сцене в главном зале обойму таких музыкантов, писателей и поэтов, каких ни в одном другом месте за один вечер не увидишь.

Говорят, четыре года назад история эта казалась почти безнадежной. Заполярный Норильск -- это, в сущности, город-остров, куда девять месяцев в году можно попасть только на самолете, да и то, просидев неделю в аэропорту в ожидании подходящей погоды. Местные богатые культурные и интеллектуальные традиции, о которых тут можно услышать, обеспечены тем, что город вырос из Норильского лагеря -- одного из самых страшных островов архипелага ГУЛАГ: освобождавшиеся заключенные, среди которых немало было творческой интеллигенции, особенно музыкантов, так и оставались жить в здешних местах. Но уже давно никого из них нет -- кто умер, кто все-таки уехал, и город, имеющий весьма призрачную связь с материком, до недавних пор оставался практически без культуры, гордясь разве что крепким Заполярным театром драмы, где некогда играли Жженов и Смоктуновский. Кино -- только по телевизору плюс мейнстрим в кинотеатре, даже видеопроката нет. Музыка -- концерты студентов местного училища; арт -- фотографии и пейзажи местных художников в маленькой галерее. А если учесть, что Норильск, явно сохраняющий высокие амбиции (он пятьдесят лет назад начинал строиться по образу Ленинграда), тем не менее имеет совершенно разбомбленный вид оттого, что, сколько его ни ремонтируй, от заполярных морозов осыпается краска и трескается асфальт, что в городе почти нет деревьев и что из-за кольца заводов и рудников экологическая обстановка ужасна, становится ясно, что без искусства тут просто не выжить.

Так вот, когда четыре с лишним года назад фонд начал потихоньку привозить в Норильск современное искусство, казалось, что умение воспринимать что-то необычное и новое тут безнадежно утрачено. Эпатирующее, странное, интеллектуальное искусство старшие воспринимали как дикое и бессмысленное, а молодежи поначалу видно не было. Но очень скоро стало происходить что-то удивительное: новое искусство само как магнит влекло к себе новых людей, будто вытягивало иголки из стога сена. Даже сами работники фонда изумлялись: Ну надо же, какие лица, какие глаза -- где они были раньше? В городе вдруг начали появляться свои художники, сочиняющие современные проекты, не теряющиеся от соседства столичных, а фонд продолжал наращивать обороты. Возникли ежегодный театральный фестиваль, северная научная конференция, регулярные мастер-классы известных дизайнеров, поэтический фестиваль и фестиваль мультфильмов. Но главным, конечно, оставался «Таймырский кактус», выхватывающий из столичной жизни современного искусства все, что только можно погрузить на самолет.

В этом году девиз фестиваля, собранного куратором Инной Прилежаевой, был «Это вкусно!» (прошлогодний шел под знаком моды), и большинство мероприятий разбиралось с оппозицией съедобное -- несъедобное, по-всякому препарируя тему еды -- как кухни и как культурного ритуала. На книжную ярмарку (которая тут пользуется огромным успехом, поскольку в городе книжных магазинов всего два, к тому же очень дорогих, с выбором ординарным и небольшим) прибыл «десант» писателей, представляющих и свои новые книги, и старые, посвященные еде. Владимир Сорокин привез восьмилетней давности сборник «Пир» и только что вышедший «Заплыв» с непубликовавшимися раньше рассказами 70-х годов, Андрей Бильжо -- «Анамнез. Правда о Петровиче» и альбом «Д.И. Хармс -- СТО», Лев Рубинштейн -- «Духи времени», Светлана Конеген -- «Деликатесы. Съедобные и просто отрава», Александр Архангельский -- «1962. Послание к Тимофею». Питерский театр АХЕ сыграл тут алхимически-гастрономическое клубное шоу «Плаг и Плэй», поэт Андрей Родионов читал стихи под электронные шумы и скрежеты группы «Елочные игрушки», труппа Константина Гроусса показала премьеру сделанного со спонсорской помощью фонда танцевального спектакля «Клетка для воздуха» на музыку Джона Кейджа с декорациями Теодора Тэжика. Тут была большая детская программа с кукольным спектаклем, чтениями поэтов и писателей, мультфильмами, литературными рецептами и всяческими соревнованиями издательства «Самокат» (весь детский блок особенно востребован, поскольку детей в Норильске много, а идти с ними совсем некуда). Были концерты и мастер-классы, посвященные классической музыке, а еще существенный набор изобразительного искусства с разнообразными показами видеоарта и не так давно закончившейся в Москве большой выставкой «Это не еда» куратора Ольги Лопуховой, где графика, живопись, объекты и видеодокументация перфомансов превращали еду и сам акт трапезы то в чистое искусство, то в отталкивающий или ностальгический социальный акт.

«Музейная ночь», билеты на которую стали в Норильске объектом вожделения задолго до фестиваля, объединила все и всех. Народу с самого начала было так густо, что не протолкнуться. По правой лестнице музея висел «Съедобный фотокросс» норильского фотоклуба «Таймыр», и зрители голосовали за лучшие фотографии. По левой -- эскизы и яркие макеты-игрушки детей, участвовавших в конкурсе фонда «Норильский дворик»: лучшие из выдуманных ими под руководством Николая Полисского и Михаила Лабазова сумасшедших горок, фонарей, похожих на фрукты, и мусорных баков в виде зверей теперь будут поставлены в городских дворах. В фойе на больших коржах, покрытых липкими сладостями, выкладывали съедобные картины и вели мастер-классы по лепке из соленого теста, в маленьком зале показывали мультфильмы из коллекции местного киновидеоклубного объединения, на главной сцене нон-стопом шли представления.

Началось все с перфоманса «Продукт», где под музыку Сергея Загния Лев Рубинштейн читал о еде, а художница Мария Чуйкова еду же и готовила. Потом, рассказав сорок историй опять же про еду, Андрей Бильжо устроил мастер-класс «рисуем Петровича», финалом которого стал нарисованный в четыре руки двумя норильскими девушками портрет самого Бильжо. Публика -- и совсем юная, и немолодая -- так распалилась, что готова была участвовать в любых конкурсах, писать рецепты и пробовать на вкус все, что угодно. И когда после презентации книги издательства НЛО про мороженое вдохновитель всех начинаний фонда Ирина Прохорова, носившаяся по музею в шляпе в виде куска сыра, начала швырять в зал куски мороженого, взрослые хватали его с проворством младшеклассников.

Апофеозом стало «Помидорное шоу» певца, аккордеониста и вообще человека-оркестра из Сиэтла Джейсона Уэбли, больше всего похожего на пирата Джека Воробья в исполнении Джонни Деппа. Уэбли взял уже разгоряченный и готовый ко всему зал с пол-оборота, заставлял всех подпевать и танцевать, а уж когда в длинных концертных платьях на сцену вышел норильский хор пенсионеров «Вдохновение» и вместе с этим крикуном и шалопаем и гигантской танцующей морковью запел «Крутится-вертится шар голубой...» и «Пусть бегут неуклюже...», зал завизжал и грохнул с ними дружным хором.

Уэбли потом чуть не порвали на сувениры, он кричал: «Я никогда не был так далеко на Севере, я слышал, что тут самые сумасшедшие зрители!» А за сценой, выпивая с организаторами, Владимир Сорокин говорил: «Не верьте, когда вам говорят, что Норильск страшный и ужасный. Я знаю правильное слово, ваш город «крутой».