Семеро заключенных из колонии строгого режима в Пермской области получат из российской казны по 10 тыс. евро за издевательства, которые претерпевали от конвойных. Такое решение принял вчера Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), признав, что в отношении них было нарушено право на эффективные средства правовой защиты перед госорганами, а также запрет на применение пыток и бесчеловечного, унижающего достоинство обращения.

Условия содержания арестантов и осужденных, несмотря на предпринимаемые службой исполнения наказаний меры по приведению их в соответствие с международными нормами, до сих пор остаются причиной острой критики Совета Европы. Вчера эта проблема в числе других активно обсуждалась в Российской академии правосудия (РАП), где именитые юристы -- судьи и международники -- собрались, чтобы отметить 10-летний юбилей ратификации Россией Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. 10-летний юбилей праздновала вчера и сама академия.

Российские заключенные, как заявил вчера судья ЕСПЧ от России Анатолий Ковлер, считаются одной из самых уязвимых социальных групп. «Конечно, они осуждены за совершение преступлений, но это не значит, что с ними надо обращаться как со скотом, -- сказал г-н Ковлер. -- Европейский суд считает системной проблемой отсутствие возможности у заключенных защищать свои права. Кому им жаловаться? В случае с массовым избиением осужденных в Пермской области прокуратура хотя и признала факт издевательств, но уголовное дело прекратила, поскольку учинившие их спецназовцы были в масках, а потому невозможно установить их личности. Кроме того, Европейскому суду было отказано в предоставлении медосвидетельствований потерпевших, так как это якобы составляет врачебную тайну».

ЧП в колонии строгого режима поселка Чепец Чердынского района Пермской области произошло семь лет назад, в апреле 2001 года, но после вынесенного вчера постановления ЕСПЧ вновь стало предметом активного обсуждения. Как рассказал «Времени новостей» юрист Пермского регионального правозащитного центра Захар Жуланов, в апреле 2001 года в колонию прибыл отряд спецназа «Варяг» управления лесных исправительных учреждений в количестве семи человек «для оказания практической помощи по поддержанию установленного режима»: «Это было плановое мероприятие, никаких чрезвычайных ситуаций в колонии на тот момент не было. Но спецназовцы безо всяких на то оснований стали избивать заключенных по малейшему поводу -- кто-то что-то не так сказал, возразил или слишком медленно шел, у кого-то нашли какой-то запрещенный предмет. Били просто так, для устрашения, чтобы место свое знали и права не качали». Но зэки о своих правах не забыли, и как только бойцы «Варяга» отбыли из колонии, написали около 140 жалоб на имя уполномоченного по правам человека Пермской области и в облпрокуратуру. В июне прокуратура возбудила уголовное дело по факту превышения должностных полномочий сотрудниками «Варяга», но осенью того же года прекратила его. «Парадоксально, что прокуратура признала действия спецназовцев незаконными, но дело прекратила потому, что потерпевшие не смогли их опознать, так как все они были в камуфляже и в масках. То есть факты преступлений установлены, но привлечь к ответственности никого нельзя», -- возмущался правозащитник.

В итоге обвинение в халатности было предъявлено только командиру отряда Станиславу Бромбергу, поскольку тот не мог должным образом контролировать действия своих подчиненных. Но в феврале 2002 года Чердынский райсуд его оправдал, причем с весьма любопытными формулировками. «Суд признал применение спецсредств законными и обоснованными, так как спецназовцы применяли их по фактам нарушения режима заключенными, после предупреждений, за отказ повиноваться, -- зачитал выдержку из приговора г-н Жуланов. -- Суд счел, что «вред здоровью был причинен на законных основаниях». Кроме того, суд сослался на то, что уголовное дело в отношении бойцов «Варяга» было закрыто, что препятствует дальнейшему установлению фактов незаконных действий сотрудников спецназа. Но ведь прокуратура не отрицала, что беспредел имел место, она лишь не стала устанавливать личности виновных!»

Семеро заключенных колонии -- Михаил Дедовский, Александр Матросов, Станислав Бухман, Виктор Видин, Игорь Колпаков, Дмитрий Горохов и Алексей Пазлеев -- решили искать справедливости в Страсбурге. И нашли. ЕСПЧ не нужно было срывать маски с военных и разыскивать их паспортные данные, для того чтобы принудить российские власти выплатить потерпевшим компенсации за причиненные им страдания. Суд оценил их в 10 тыс. евро для каждого.

Правозащитник Захар Жуланов в беседе с корреспондентом «Времени новостей» подчеркнул, что с тех событий много воды утекло и многое изменилось в лучшую сторону: «Таких ЧП, как массовое избиение заключенных, мы в последнее время не констатировали, и это говорит о значительных позитивных сдвигах, произошедших в пенитенциарной системе».

Об этом же вчера говорил и бывший уполномоченный РФ при ЕСПЧ, а ныне завкафедрой европейского гуманитарного права РАП Павел Лаптев. Он отметил, что ФСИН не только принимает все рекомендации ЕСПЧ, касающиеся исправительных учреждений, но и постоянно работает над улучшением условий содержания своих подопечных. «Знаете, где находится самая образцовая тюрьма в Европе? -- обратился к собравшимся г-н Лаптев и тут же всех ошарашил: -- В Омске!» Правда, представитель Совета Европы Кристос Джиакумопулос, который занимается контролем за исполнением Российской Федерацией постановлений ЕСПЧ, высказал скромное пожелание, чтобы примеру Омска последовали и все остальные наши тюремные учреждения.

Судья ЕСПЧ Анатолий Ковлер констатировал, что Россия вместе с Польшей и Турцией «входит в тройку чемпионов» по количеству вынесенных постановлений по нарушению прав граждан на свободу и личную неприкосновенность (ст. 5 конвенции). Речь идет об арестах, а вернее, о слишком частом и немотивированном применении этой исключительной меры пресечения. «Арест применяется почти в 100% случаев, хотя УПК предусматривает и другие варианты -- личное поручительство, залог, домашний арест, -- сказал г-н Ковлер. -- Европейский суд не отрицает и даже оправдывает арест, но только тогда, когда это действительно необходимо. Только треть из арестованных в итоге в качестве наказания получают лишение свободы. Значит, остальные две трети сидели для профилактики? Не редки случаи, когда суд в приговоре отмеряет обвиняемому ровно такой срок, какой он уже отсидел под арестом, фактически только для того, чтобы оправдать заключение под стражу».

Г-н Ковлер подчеркнул, что в России необходимо совершенствовать механизм соблюдения элементарных прав человека на национальном уровне. Уполномоченный РФ при ЕСПЧ Вероника Милинчук отметила, что уже сейчас можно обращаться в суды с заявлениями о компенсации за нарушенные права, установленные конвенцией, и что есть прецеденты, когда суды выносили решения в пользу потерпевших. «Это очень позитивная практика. Граждане должны больше обращаться с жалобами в национальные суды», -- сказал она.

Для того чтобы россияне могли восстанавливать свои права именно в рамках национального судопроизводства, Верховный суд (ВС) уже подготовил проект федерального конституционного закона о компенсации вреда, причиненного вследствие слишком длительного рассмотрения дел и неисполнения судебных решений. По этим двум статьям ЕСПЧ регулярно бьет российский бюджет, а жалобы граждан на волокиту и неисполнений судебных решений составляют около половины от общего числа. Однако ВС на этом не остановился. «В этот законопроект мы заложили возможность получать компенсацию за все нарушения, по всем статьям Европейской конвенции, -- заявил его глава Вячеслав Лебедев. -- Важно, чтобы гражданин мог решать все вопросы здесь, внутри страны, а потом уже, если останется необходимость, идти в Страсбург. Ведь Европейский суд тоже не очень скорый -- на принятие постановления по жалобе уходят годы».