«Исторический шпионский боевик» про «святого благоверного великого князя Александра Невского, небесного покровителя русского воинства» сделан продюсерами Игорем Каленовым (он же режиссер) и Рустамом Ибрагимбековым, по сценарию Владимира Вардунаса, при поддержке Федерального агентства по культуре и кинематографии. Обе цитаты взяты из пресс-релиза, где они так и стоят рядом, в двух соседних предложениях, что свидетельствует как о стилистической глухоте, так и об отсутствии элементарной добросовестности не менее, чем сам фильм. Который даже на общем довольно печальном фоне поражает степенью халатности и низким уровнем кинематографической культуры.

Про историческую достоверность как личности Александра Невского, так и самой Невской битвы говорить не стоит. Возможно, и битвы-то не было, а было сражение или даже просто стычка со шведами, которые действительно ходили на восток, покушаясь на земли язычников -- литвин и карелов. И с псковскими, и с новгородскими людьми были непростые отношения: обоюдные нападения, грабежи, внезапные союзы -- все это обычаи Средних веков, плохо понятные нашим современникам, привыкшим к стабильности национальных границ. Могли шведы высадиться на берегу Невы, чтобы строить укрепления, а могли и просто для охоты -- на нынешний момент нет никаких достоверных источников, чтобы убедиться в какой-нибудь из многочисленных версий. Другое дело -- миф, он возник гораздо позднее, был востребован на государственном уровне во времена Петра, когда нужно было реально воевать со шведами, бороться за национальное влияние на Балтике. Тогда, видимо, и сформировалась основная риторика, прославляющая борца за православную веру, Святую Русь и национальную гордость великороссов князя Александра Невского -- так устанавливалась историческая преемственность географических притязаний царя Петра, строителя города-порта на Неве.

Тут и понадобилась Невская битва, которую тогда считали куда более важной, чем знаменитое впоследствии Ледовое побоище. Знаменитым его как раз сделал фильм Сергея Эйзенштейна, снятый в преддверии новой большой войны с северо-западным соседом-тевтоном. В этом фильме на историческую правду плевали с большой колокольни, что вызвало возмущение у тогдашних историков, фильм, надо признаться, обсмеяли, и в прокат он не вышел, то есть не вышел в 1939 году. А вот во время Великой Отечественной духоподъемные лозунги и патетические сцены оказались как раз куда как востребованы. Так мы, дети страны Советов, и выросли с нашим знанием про псов-рыцарей и героический русский народ, который уже в темные Средние века все правильно понимал про дубину народной войны.

Но чтобы сейчас, в пору, согласна, сложных отношений с балтийскими соседями и блоком НАТО, вся эта риторика снова была востребована в столь же не критическом варианте -- это, по-моему, перебор. Однако никакого иного мотива для завязки, кроме немотивированного желания злонамеренных западных рыцарей непременно перекрестить православных в их латинскую веру при участии бояр (режиссер фильма называет их для понятности «местными олигархами»), которые хотят жить «на западный манер» и потому шакалят в пользу шведов, создатели фильма не придумали. Да и не сочли важным, решив, что важнее рассказать о Невском как о молодом -- во времена Невской битвы ему было то ли 18, то ли 20 лет -- и мудром правителе. Про личность действительно можно было придумать все, что угодно, но беда в том, что ничего не придумано. Поскольку нет никакой собственной, пусть исторически непроверяемой, но внятной концепции тех событий, о которых рассказывает фильм, нет и человеческого, психологически понятного поведения персонажей. В этих условиях и все остальное оказывается общим местом, а что еще хуже для приключенческого фильма -- умозрительным шаблоном. Оперирующий пустыми, не наполненными новым, современным содержанием лозунгами (то о том, что сила в правде, то о ценности каждой человеческой жизни) этот кинематографический князь со своей дружиной никого не увлекает. Нет характера, нет сочувствия, нет эмоций. Единственным понятным, хоть и примитивным сюжетом становится увлеченность княжеского побратима княжеской же невестой, придуманная исключительно для того, чтобы внести в сюжет хоть какое-то разнообразие, но никакого развития так и не получившая -- заподозренный вдруг приревновавшим князем в измене друг в конце концов утешается с другой.

Это все беды сценария и неясности намерений создателей, которых, как кажется, тема Александра Невского заинтересовала лишь возможностью создать большой, многобюджетный и красочный боевик на некую исторически-героическую тему. Грубо говоря, представлялось, что денег под это можно собрать -- не столько со зрителей, это уж как получится, сколько с инвесторов и государства. Чтобы создать что-то вроде «Александра», «300 спартанцев», «Трои» -- там тоже все было довольно схематично. Но хотя бы зрелищно. У нас и с этим проблемы.

В нашей «Невской битве» как-то так получилось, что нет ни атмосферы, ни динамики, ни характеров, ни даже масштабных сражений. Тут создатели как будто поверили так называемым фактам. Сказано в летописи, что в сражении отличились шесть человек из княжеской дружины, а одного из них, Ратмира, убили -- ну примерно столько и еще полстолько и будет на экране. Новехонькие костюмы, похожие на те, что использовала заводская самодеятельность, парики, косо сидящие на головах, боярские малолюдные собрания, похожие на совещания начальников среднего звена, павильоны, где видно, как между картонными бревнами торчит пакля, одни и те же муляжи поросят, переходящие со стола шведских рыцарей к новгородцам... Плохо нарисованный на компьютере город, избы с горящими окошечками, как на детских рисунках. Отсутствие денег ли сказалось или неумение режиссера, но пространство, где происходит действие, безлюдно и непонятно, там нет ни простора, ни старины, ни внятной картины происходящего. Кто и как ходит по бесчисленным подземным ходам под Новгородом, просторным, как торговый центр на Манежной? Какими путями попадают воины из одного места в другое?

Реконструкторы, которых привлекли к съемкам, конечно, люди увлеченные, но их драки на полянке во время фестивалей -- это одно, а художественный образ в кино -- это другое. И недостаточно сделать мелкую нарезку с быстрой сменой кадров, чтобы получилась битва. Все равно получается свалка, где видно, как на заднем плане старательно махаются добровольные участники. Кроме того, создавая костюмы, реконструкторы руководствуются совсем другими соображениями, чем художники, и на экране выглядят куда менее убедительно.

Я уже не говорю про диалоги. Перемешанные «древнерусские» и современные словечки, отсутствие языковых характеристик, содержательных реплик -- ну хоть «Влюбленного Шекспира» посмотрели бы... Когда люди снимают для пэтэушников, это не значит, что они сами должны уподобляться пэтэушникам.

Кажется, что оригиналом для этого фильма послужили картины 40--50-х годов про войну, где глупые и жадные фашисты постоянно оказывались в дураках. Во всяком случае, уровень игры таков: глаза таращим, чувства рисуем крупно, показываем, как переживаем на крупном плане -- на угол, на нос, на предмет...

В общем, ужасно стыдно, что в стране, где все-таки была высокая культура, в том числе и кинематографическая, продюсер, снимавший фильмы Сокурова и Муратовой, в компании с известнейшим кинодраматургом снимает такую убогую халтуру.