Тридцать девять танков в полной боевой готовности из запасников «Мосфильма» предложил Михаилу Швыдкому Карен Шахназаров -- для захвата власти Министерством культуры. Но время решительного штурма пока не пришло. На прошедшей вчера коллегии в Минкульте пока была предложена стратегическая разработка грядущего наступления. Вначале Михаил Швыдкой определил диспозицию: по культуре Россия до сих пор впереди планеты всей; репутация ее не пострадала за десять лет; реальное положение в последнее время даже улучшилось; единственным направлением государственной деятельности, способным конкурировать с развитием культуры по степени воздействия на страну в целом, является реформирование армии. Проблемой, по мнению министра культуры, является несоответствие между тем, как обстоят дела на практике, и ощущением катастрофы, укоренившейся в общественном сознании. С этим надо бороться.

Впрочем, уверенность в том, что кругом цветут розы, а Москва и Петербург по насыщенности культурной жизни могут сравниться лишь с Нью-Йорком, -- все-таки некоторая натяжка, объяснимая лишь одним, безусловно, праведным желанием -- добиться приоритета в государственном сознании. Для этой цели вставлены в речь министра риторические кульбиты, в которых задачи государства перетекают в интересы общества, культура, оказывается, способна сформировать национальную идею, результатом культурного строительства объявляется воздействие на нравы населения и даже, где наша не пропадала, и воздействие на государя, т.е. на государство. Оно, государство, в отсутствие гражданского общества, выступает в двух лицах -- и заказчиком, и исполнителем, а министр Швыдкой пытается, увеличив заказ, придать масштаб курируемой отрасли.

Это нормально, это называется лоббированием.

Вторая часть программы касается сил, призванных выполнять все эти грандиозные задачи. Тут министр вынужден был спуститься с горных высей на реальную почву. Как сделать, чтобы учреждение культуры -- театр, например -- можно было бы финансировать из разных источников: из казны, из местных бюджетов, при помощи спонсоров и инвесторов -- и это не вступало бы в противоречие с законом? Как заставить руководителей киностудий, музеев, библиотек думать о хозяйственной эффективности своей деятельности, а тех, кто с этим не справляется, спокойно отстранить от должности, без скандала и обращений в суд? Как найти новых управленцев, новых режиссеров и операторов, новых педагогов, способных научить новым технологиям новое поколение? Как объяснить творцам, что сегодня важно для общества, как создать механизм, провоцирующий их на создание значимых произведений? И кто будет это делать?

Нестройный хор выступавших в прениях доказал, как трудно составить армию из рядовых или нерядовых, но совершенно необученных ополченцев. Сначала выступавшие иллюстрировали конкретными примерами речь министра. Константин Райкин предложил свой театр для эксперимента с новым порядком финансирования. Александр Ведерников, главный дирижер Большого театра, обещал в будущем сезоне шесть-семь новых постановок и объявил конкурс на современную оперу -- произведение, безусловно, призванное стать общественно значимым. Карен Шахназаров предостерегал от неосторожного обращения с государственной собственностью, хвалился «Мосфильмом», сообщил, что студия сейчас дублирует и печатает копии «Гарри Поттера», которого он, впрочем, обзывал Портером, чем выдал свое слабое знакомство с предметом, завоевавшим мир. России пока нечем ответить на этот вызов западной цивилизации -- ни нового Мальчиша-Кибальчиша, ни Павлика Морозова, ни даже Тимура с его командой не создала курируемая Швыдким культура, чтобы формировать самоидентификацию своих малолетних граждан.

Зато в волонтеры предложила себя и свою писательскую братию трепетная Римма Казакова, первый секретарь Союза писателей Москвы. Кротко попрекнув конкурирующий Союз писателей, захапавший себе весь особняк Ростовых и оставившей московскому 80 кв. метров, поэтесса прочитала несколько своих стихотворений, рассказала про свой юбилейный вечер и выступление по телевизору и под аплодисменты удалилась. Аплодировали и запоздавшей -- по уважительной причине -- Людмиле Зыкиной. Без аплодисментов выступил Николай Губенко, куртуазно предваривший свою речь заверением, что никакая критика не повредит учреждению, которое до него столь долго хвалили. Затем депутат обвинил культурное сообщество в эгоизме и отсутствии солидарности, что страшно затрудняет работу законодателей. И тут же вставил шпильку Константину Райкину, напомнив и о роскошном бюджете «Оперы нищих», и о 10 миллионах рублей госдотации «Сатирикону» (столько же, сколько музею Ясной Поляны).

Вице-премьер Валентина Матвиенко три часа терпеливо дожидалась своей финальной речи. В чем, безусловно, сказалась та самая высокая репутация культуры, в уважении к которой это поколение воспитали семья и школа. Вице-премьер даже сделала комплимент высокому собранию, заявив о радости, полученной от состоявшегося общения (на мой взгляд, это уж слишком). Но пожурила коллектив министерства, напомнив, что именно оно является ведущим в культуре, ее направляющим. А вот, к примеру, шоу-бизнесом руководит плохо. Сколько можно терпеть одни и те же десять имен на эстраде? При всем к ним уважении. Надоело ведь!

Так что и направление первого удара теперь указано.