На продолжающемся в Мособлсуде уже почти два года процессе по делу о покушении на главу РАО «ЕЭС России» Анатолия Чубайса на минувшей неделе был поставлен своеобразный рекорд. Впервые дело дошло наконец до изучения вещественных доказательств. Так далеко суд по этому делу еще никогда не заходил. Процесс по настоянию подсудимых -- отставного полковника ГРУ Владимира Квачкова и его соратников бывших десантников Роберта Яшина и Александра Найденова -- проходит с участием присяжных. Но по разным причинам две ранее отобранные коллегии присяжных были распущены еще на стадии допроса свидетелей, в результате чего каждый раз дело приходилось рассматривать сначала.

Нынешняя коллегия «работает» над делом Квачкова с января этого года и добилась по сравнению с двумя предыдущими прогресса. Уже изучены вещдоки, и после допроса нескольких дополнительных свидетелей процесс может выйти на финальную стадию -- прения сторон и вынесение собственно вердикта присяжных. Если «сбоев» не будет и далее, то уже в мае, как ожидается, суд наконец получит логическое завершение.

Покушение на главу РАО «ЕЭС» Анатолия Чубайса было совершено 17 марта 2005 года в 1,5 км от поселка Жаворонки Одинцовского района Московской области у выезда на Минское шоссе. Когда он ехал на работу, на пути следования его кортежа была взорвана самодельная бомба, а затем машины были обстреляны. В результате, правда, никто не пострадал. Подсудимыми по делу проходят полковник ГРУ в отставке Владимир Квачков и два бывших десантника -- Роберт Яшин и Александр Найденов. Они обвиняются в посягательстве на жизнь госдеятеля, покушении на убийство, незаконном приобретении и хранении оружия и взрывчатых веществ и в умышленном уничтожении или повреждении имущества. Следствие считает, что обвиняемые организовали покушение на главу РАО, испытывая к нему личную неприязнь и из экстремистских соображений. Сами подсудимые вины не признают, утверждая, что, по их мнение, покушение на г-на Чубайса могло быть вообще инсценировкой.

До изучения вещдоков дело на процессе еще никогда не доходило, и потому, когда они на минувшей неделе наконец были предъявлены, это вызвало всеобщий интерес. Сторонам были представлены практически все материальные улики, собранные предварительным следствием, за исключением автомобиля «Сааб» Квачкова (на котором, по версии следствия, обвиняемые скрылись с места преступления) -- его просто физически не смогли доставить в зал, и патронов, изъятых в гараже полковника. Их оказалось невозможно «добыть» из специального милицейского учреждения, где они находятся после экспертизы. Впрочем, и то, что было представлено, всех удовлетворило.

Основные споры, как и ожидалось, вызвал осмотр поролоновых ковриков, на которых, по версии обвинения, обвиняемые лежали на снегу на своих позициях при нападении на кортеж г-на Чубайса. Часть этих ковриков была изъята на месте ЧП, а неиспользованные части, как полагает прокуратура, -- на даче г-на Квачкова. Судьба этих ковриков стала предметом дискуссий еще давно, при допросе свидетелей. Так, один из них -- со стороны обвинения, Карватко, ранее рассказывал, что перевозил эти коврики в своей машине после того, как обвиняемые купили их на строительном рынке. Он тогда пояснял, что они занимали пространство от заднего стекла примерно до рычага переключения передач. По словам защитников подсудимых, они просчитали это расстояние, и получилось где-то 110--120 см. Коврики, изъятые на месте происшествия, по данным протокола изъятия, имели длину 146--148 см. А на экспертизу, по словам адвокатов, поступили ровные куски по 1,5 метра. Точно такой кусок продемонстрировали на днях присяжным -- один из адвокатов установил это, неожиданно вытащив рулетку и быстро его измерив. На основании этого защитник даже заявил, что «это не тот коврик, что был изъят с места происшествия». По словам защиты, коврики, подходящие под описания Карватко, были изъяты на даче вовсе не у Квачкова, а у другого подсудимого -- Найденова, но в деле они почему-то не фигурируют.

Эти куски поролона вызвали такое бурное обсуждение, что гособвинитель Светлана Артемьева даже вызвалась сама показать, как на них лежали подсудимые в засаде. Суд, однако, необходимости в такой демонстрации не усмотрел. Также не состоялось и более ожидаемое участниками процесса действие -- совмещение срезов на ковриках (тех, что были найдены на месте преступления, и тех, что нашли у Квачкова), что могло бы наглядно доказать, что они являлись частями целого. По УПК, такая процедура (как, впрочем, и замер рулеткой) -- это уже следственный эксперимент, а его судья не разрешила.

Кроме ковриков, присяжным показали автомобильный аккумулятор, который был найден на месте покушения, и который до преступления один из свидетелей якобы видел на даче Квачкова. Изначально предполагалось, что он служил для подрыва фугаса. Но позже эксперты установили, что для подрыва была использована небольшая батарейка, которая была в самой бомбе. Используя этот вещдок, стороны попытались доказать каждая свою версию. Защита говорила, что аккумулятор -- это лишь часть инсценировки (реальным террористам не с руки было бы тащить на место преступления 15-килограммовый аккумулятор). А сторона потерпевшего настаивала, что этот источник питания использовался нападавшими для проверки электроцепи фугаса.

Также присяжным были предъявлены подрывные машинки из гаража полковника, так и не использованные «народными мстителями», бронежилеты и даже муляж автомата Калашникова, найденный у злоумышленников.

Не обошлось обсуждение вещдоков и без неожиданностей. По инициативе самой судьи Натальи Валиковой в зал был приглашен эксперт, один из разработчиков автоматизированной системы «Поток», фиксирующей все проезжающие по Минскому шоссе автомобили. В день покушения эта система, по данным следствия, зафиксировала оказавшийся неподалеку от места покушения «Сааб» Квачкова. Эксперт же неожиданно заявил, что в этот файл были внесены изменения. Сделано это было, как выяснилось, за две недели до момента его изъятия из системы. Кто внес изменения и какие именно, осталось неясно.

Несмотря на разные мнения по поводу вещдоков, все стороны их изучением остались довольны. По признанию одного из представителей потерпевших, защита при этом не представила ни одного нового доказательства, и все, что было рассмотрено, было использовано стороной обвинения для доказательства вины подсудимых. Это, по мнению представителей г-на Чубайса, говорит о слабости позиции защиты. В свою очередь защита подсудимых отметила, что «присяжные смогли увидеть, что улики притянуты за уши».