Лучано Паваротти утверждал, что к некоторым оперным партиям нельзя подходить рано -- нужно дождаться полной физической готовности голоса и накопить определенный багаж. Для дирижеров одна из таких «партий» -- Малер. За него тоже опасно браться слишком рано, хотя многие все же берутся. Михаил Плетнев много лет откладывал встречу с этим композитором (как интерпретатор, но не как слушатель и знаток). Хотя он, пожалуй, ждал уж слишком долго. Может, просто не хотел участвовать во всеобщей -- как видится, не всегда здоровой -- малеровской эйфории конца прошлого века. Однако выдержка и выбор нужного момента отчасти и обусловили тот феноменальный успех, который сопутствовал дебюту маэстро с Малером в Большом зале Консерватории.

В первом отделении прозвучал цикл «Песни об умерших детях» на стихи Фридриха Рюккерта; солировала меццо-сопрано из Швеции Шарлотта Эллекант. Деликатной певице с камерным, но очень выразительным голосом и четкой артикуляцией был обеспечен столь же деликатный, в меру экспрессивный, вразумительный аккомпанемент. Второе отделение было отдано последней из завершенных композитором симфоний -- Девятой, ставшей законным центром программы. «Песни об умерших детях», кстати, не являются привычными соседями этой симфонии в концертной практике, однако довольно близки ей образами смерти, утешения, бесконечной любви в трагическом аспекте неизбежности прощания. Эти «Песни» вообще звучат не так уж часто: музыканты суеверны.

Дирижерская деятельность Михаила Плетнева в последние годы воспринимается не иначе как новая кульминация в его творческой биографии. Чего стоит одна только грандиозная «Бетховениана» -- и в живом исполнении, и в записи на CD. Число западных оркестров, которыми дирижирует Плетнев, растет. Среди них оркестр Концертгебау, Малеровский камерный, лондонский Philharmonia, Токийский филармонический. С сентября нынешнего года маэстро станет главным приглашенным дирижером Оркестра Итальянской Швейцарии (не путать с Оркестром Романской Швейцарии, основанным Ансерме). Рояля в планах на ближайший год нет. Но полным ходом продолжается освоение симфонической классики. Недавно Плетнев впервые представил свое видение Вагнера, а начал сезон с новой монографической программы, посвященной Мендельсону (к монографическим программам маэстро питает особую склонность). К Малеру Плетнев-дирижер пришел едва ли не с полным набором шедевров основного оркестрового репертуара. То есть как исполнитель-концептуалист он проделал тот же путь, что и вся симфоническая музыка на пути к малеровским «симфониям-концепциям».

Еще составляя план абонемента, Михаил Плетнев решил, что начнет именно с Девятой симфонии -- с этого малеровского «концентрата», сочинения до невероятности многообразного и душераздирающе искреннего, как и подобает итоговому опусу. В контексте «обобщающего» творчества Малера Девятая -- обобщение в квадрате; для дирижера -- самая амбициозная заявка. В руках Михаила Плетнева симфония такой и предстала -- многообразной до головокружения и искренней до тахикардии, устрашающей жуткими макабрами, но по-брамсовски утешающей, высвечивающей непостижимые миры, что станут продолжением жизни после смерти. Это, конечно, не значит, что Плетнев отказался от своего конструктивного метода -- оттачивать до микрона каждый нюанс, каждую связку в форме, просчитывать силу эмоционального напряжения и силу натяжения пружины музыкального времени. Но живому дыханию такая логика не помеха.

Чтобы играть Чайковского так, как играет Плетнев, надо быть Чайковским в прошлой жизни. Чтобы сыграть Малера, как сыграл позавчера Плетнев, надо полностью «растворить свое «я» в космосе и вечном ходе истории». Однако Российский национальный оркестр -- равноправный герой триумфа. Прежде РНО играл Малера с приглашенными дирижерами, среди которых Гари Бертини и Дмитрий Лисс. Нынешний концерт с худруком весь коллектив -- полноценный ансамбль первоклассных солистов -- провел на таком уровне, что констатации предельной самоотдачи в качестве похвалы было бы ничтожно мало.