Симеон родил Алексея. Алексей родил Ивана. Иван родил Прохора. Прохор родил Петра. Петр родил Ивана. Иван родил Спиридона. Спиридон родил Владимира. Владимир родил Путина Владимира Владимировича, президента Российской Федерации.

Началось это дело в 1723 году от Рождества Христова. Так во всяком случае следует из «родословной Путиных, крестьян деревни Поминово Тургиновской волости Тверского уезда Тверской губернии», открывающей собою раздел иллюстраций новой книжки о нашем руководителе. Книжка едва вышла в свет, но сразу была замечена. Не в последнюю очередь, очевидно, благодаря своему названию -- «Владимир Путин. История жизни. Книга первая». Истории жизни (трехтомные к тому же) крайне редко бывают прижизненными, если не считать печальных времен, известных в нашей стране как «период культа личности». Но наш герой, видно, особенный. Попытку объяснить, зачем была написана книга, предпринимает в своем предисловии автор труда Олег Блоцкий.

Собственно, предисловие является одной из самых интересных и удобочитаемых частей первого тома. Статья «От автора» начинается следующим образом: «За время, прошедшее с момента избрания Владимира Путина руководителем России весной 2000 года, о новом президенте было опубликовано свыше десяти тысяч статей только в российской прессе. Значительно больше -- в европейской. Количество материалов в печатных и электронных СМИ в мировом масштабе вообще не поддается учету. Основная цель публикаций -- попытка понять, кто же Путин на самом деле, что он за человек и чего в итоге от президента России можно ожидать в дальнейшем». Тут вроде все ясно: автор намекает на то, что пора обобщить и систематизировать информационный поток. Далее сказано: «Этому (Путину. -- Т.М.) посвящены не только куцые или объемные статьи в газетах, но и десятки книг и брошюр, которые изданы в различных странах мира на десятках языков, что, безусловно, свидетельствует об огромном общественном интересе, который представляет личность президента Российской Федерации». Тут тоже все понятно -- автор тактично подводит нас к мысли о том, что еще одна его книга будет далеко не лишней. Далее, согласно канонам жанра, следует обоснование проекта, неизбежно сопровождающееся критикой современной путинологии.

«Авторы исследований о Владимире Путине пытаются изучить президента России со всех сторон, не исключая и его прошлого, -- пишет Блоцкий. -- Однако, как правило, дальше упоминаний о службе в КГБ, занятий дзюдо или о работе в Санкт-Петербургской мэрии речь не идет. Более того, в общем-то малочисленные и разрозненные, абсолютно не связанные друг с другом факты из биографии Владимира Путина некоторые российские «аналитики» (еще их называют «телевизионными бомжами») постоянно пытаются выстроить в нечто общее, цельное, законченное. Причем каждый из них делает это поверхностно и в меру своего кругозора, а то и социального заказа той или иной политической группы, которой он служит». Не менее резкой критике подвергает Олег Блоцкий и буржуазные путиноведческие теории: «Гораздо занятней в данной ситуации поступают не доморощенные «ясновидцы», а западные «эксперты по России», подавляющее большинство из которых подходит к нашей стране и процессам, происходящим в ней, с позиций и правил, принятых и устоявшихся в их государствах, абсолютно не учитывая историю, традиции и национальные особенности России. «Эксперты», образно говоря, пытаются вычислить объем воды в метрах».

Затем автор переходит к детализированной критике. Он сетует на то, что «даже российскими «специалистами по Путину» полностью игнорируются шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые годы», в ходе которых формировался характер будущего президента России, а также гневается на тех авторов, которые «тогдашнего Путина постоянно измеряют нынешним аршином». «Тем более странно, -- продолжает возмущаться Олег Блоцкий, -- когда вскользь говорится непосредственно о семье Путина, его родителях...»

Блоцкий далее задает предельные вопросы о предмете своего исследования и дает понять, что намерен на них ответить по-настоящему полно, так что вместе с ним мы сможем приблизиться к пониманию феномена Путина (в первой его части). «Кем были Владимир Спиридонович и Мария Ивановна Путины? Что они пережили? В каких условиях воспитывались сами? Как растили сына? Что было определяющим в детстве, юности и в зрелые годы будущего президента? Во что он верил? К чему стремился? Почему пошел работать в КГБ? Почему впоследствии ушел из этой организации? Как Владимир Путин оказался в Москве? Чем можно объяснить его невиданный политический взлет в 1999 году?»

«Автор уверен, что именно в прошлом необходимо искать не только настоящее, но и будущее любого человека», -- смело пишет Олег Блоцкий в завершение своего предисловия.

Дальше начинается собственно книга Первая. В ней, в свою очередь, есть две части. Первая часть называется «С чего начинается Родина». Вся книга состоит из тридцати пяти историй. У каждой истории есть свое название -- одно другого лучше. Сразу обращают на себя внимание такие названия, как «Вышли мы все из народа» (история №3, подкрепленная уже упомянутой родословной), «Первый раз в первый класс» (№5), «Улицы «песчаных карьеров»» (№7), «Парнишка с Баскова переулка» (№13), «Выше, сильнее и здоровее...» (№15), «На ковре он был бескомпромиссен...» (№16).

На «ковре» часть первая заканчивается, и начинается часть вторая -- «Андроповский набор». Здесь наиболее выигрышно смотрятся «Щит и меч» Владимира Путина» (история №20), «Навстречу судьбе» (№23), «Ставка больше, чем жизнь» (№25), «Товарищ по спорту -- товарищ по жизни» (№27), «Университет. Приближение к цели» (№29), «Редактор газеты «Ремонтник», рабкор, стахановец и парторг товарищ Путин» (№31), «Энергичный, подвижный, смелый...» (№32) и, наконец, «Секрет полишинеля» (№33).

Еще что-нибудь о самой книге написать трудно. Почти невозможно -- ввиду абсолютно порнографического* характера тома. Кроме того, автору не удалось ответить ни на один из поставленных им же самим вопросов. Истории №30 («Дорога в КГБ» -- про дорогу Путина в КГБ) и №33 («Секрет полишинеля» -- о том, как все в маленьком Ленинграде узнали о работе Владимира и как все к этому отнеслись) невозможно не только цитировать, но и читать без риска повредиться в рассудке. Не помогают автору и вкрапления перлов из сокровищницы мировой мудрости -- хотя часть первая «С чего начинается Родина» открывается мастерски подобранной злободневной цитатой из Виктора Гюго: «Будущее России, столь важное сейчас для Европы, придает особую значимость ее прошлому. Чтобы верно предугадать, чем станет этот народ, следует тщательно изучить, чем он был». А вторую часть книжки -- «Андроповский набор» -- предваряет эпиграф из Дэвида Юма: «Случай» и «судьба» -- это одни только пустые слова; упорное благоразумие -- вот судьба человека».

Не убеждают читателя и скрупулезно собранные свидетельства современников раннего Путина. Более того, чем искренней очевидец путинской юности, тем жестче получается порноэффект. Между тем автор даже объясняет отдельно свою технологию фильтрации бесконечных «детей лейтенанта Шмидта», слетающихся сегодня на блеск президентских регалий: «Всех собеседников можно разделить на три неравные по количеству группы. Первая и самая большая -- те, кто отчаянно завидует Путину, но пытается тщательно это скрыть. Чуть поменьше тех, кто тоже завидует президенту России, но в придачу к низменному чувству очень надеется, что бывший знакомый каким-то образом вспомнит о них и возвысит до уровня кремлевских стен. Третья группа -- значительно меньше предыдущих. Но именно она оказывается по-настоящему искренней и непредвзятой. Эти люди соглашаются поговорить о прошлом Путина, но никаких выгод от своих слов не ищут, а их отношение к президенту не изменилось с тех далеких шестидесятых годов, когда они его знали. Это -- бывшие одноклассники Владимира Путина по 193-й школе, а также его истинные друзья по спорту, университету, службе. Именно поэтому их воспоминания представляют наибольший интерес».

Вооружившись секретным ноу-хау, проницательный Олег Блоцкий отобрал для нас именно таких, настоящих свидетелей. Главным очевидцем по делу о детстве и юности Путина проходит его одноклассник Виктор Борисенко -- человек, судя по всему, хороший и добрый, на голубом глазу поверяющий Блоцкому интимные, но сугубо положительные подробности из нрава и быта юного Путина (в детстве обожал разводить варенье холодной водой). Апофеоз, однако, подстерегает читателя не в момент чтения интимной (с активно развивающимся мотивом КГБ) истории №24 -- «Виктор Борисенко о Владимире Путине», а уже в ходе прочтения истории №18 «Владимир Путин глазами одноклассников». В этой истории Виктор Борисенко свидетельствует: «Как-то пришел с работы, а в комнате был включен телевизор, и вдруг я увидел лицо Путина во весь экран. Так Володя вошел в мою жизнь второй раз.

Я приходил с работы, открывал дверь в квартиру и слышал его голос по радио. Снимал пальто, входил в комнату и видел Путина на экране. Я стал мысленно говорить с ним.

Когда Путин стал президентом, я уже не мог спокойно спать по ночам. Я выходил на кухню, курил, и воспоминания о прошлом душили меня. Сказать, что я был рад за Вовку, -- это ничего не сказать.

Наверное, все-таки в нашей российской жизни есть высшая справедливость.

Признаться, впервые в своей жизни поставил свечку в церкви именно после избрания Путина президентом. За него! Пусть у него получится!»

В принципе на этой оптимистической ноте следовало бы закончить заметку. Но воспоминания о прошлом душат ее автора. Вернее, даже не воспоминания. Самыми важными мне представляются соображения, выходящие за рамки конкретного полиграфического продукта.

Первое соображение. К сожалению, эта книжка, цитирование которой, с нашей точки зрения, должно быть приравнено если не к преступлению против человечности, то к измене родине, появилась на свет не только по воле человека и гражданина Олега Блоцкого, а по воле и при пособничестве помощника президента Сергея Ястржембского.

Второе. Сам Олег Блоцкий вовсе не сумасшедший графоман, а писатель, когда-то и вовсе подававший большие надежды модным литературным критикам. А по совместительству Олег Блоцкий -- тот самый «журналист из «Известий»», который два года назад за тысячу долларов продал немецкому журналисту Франку Хефлингу видеопленку, якобы снятую самим Блоцким в Чечне. На видеопленке, как заверил Олег Блоцкий немецкого коллегу, были засняты трупы мирных чеченских граждан, только что расстрелянных российскими военнослужащими. Немецкого журналиста за публикацию пленки уволили в Германии отовсюду с волчьим билетом, поскольку его фальшивку немедленно разоблачила российская ФСБ при всемерном содействии Сергея Ястржембского. Трупы оказались давнишними и не теми. Олега Блоцкого ФСБ предпочла не разоблачать.

Третье. Родословная, доказывающая стопроцентно крестьянское происхождение президента Путина, была изготовлена вовсе не по приказу ФСБ или рекомендации президентской пресс-службы, а сугубо по инициативе и доброй воле губернатора Тверской области Владимира Платова: озадачил человек своих краеведов благим делом.

Детская порнография у нас уже под запретом. Взрослая пока процветает. Плохого тут как будто бы нет ничего. Правда, мало кто поверит, что Владимир Путин, изыскавший в своем плотном графике окошко для двух встреч с Олегом Блоцким, на самом деле не благословлял создания порноистории своей жизни и не читал, приятно волнуясь, гранок книжки. Но и это ничего. Совсем плохо другое. Здравомыслящие россияне конечно же отнесут всю эту чепуху на счет дурновкусия не в меру ретивых чиновников. Но разве это лучше? Тем более что есть подозрение, что никто не понесет ответственности за изготовление антигосударственного продукта «Владимир Путин. История жизни», как никто не понесет ответственности и за многие другие, гораздо более серьезные проступки государственного масштаба. Так что впереди еще две книги -- Вторая и Третья.

Последнее и самое несущественное соображение: неприличная книжка напечатана пока что тиражом 15 000 экземпляров, редкой гарнитурой «Петербург».

Порнография -- что-либо дурное, низкое, мелкое, не вызывающее уважения; чушь, безделица. Порнографический -- плохой, некрасивый, дурной, некачественный, несвежий, неудачный.

В.С. Елистратов "Словарь московского арго", М: Русские словари, 1994