Премия «Белый квадрат» ныне вручалась в пятый раз. Церемония, которую сами операторы объявили юбилейной, прошла в филиале Малого театра на Ордынке и отличалась повышенной по сравнению с предыдущими торжественностью, однако не утратила изящества, за каковое ее прежде всего и ценят, справедливо выделяя среди прочих кинематографических празднеств. Здесь нет столпотворения статуэток: вручают всего два приза -- главный и почетный, по совокупности заслуг (правда, таких в этом году было два). Нет и суетливого желания заполнить паузы бойким конферансом. Черно-белая «одежда» сцены. Голос ведущего за кадром. Уместные музыкальные включения группы «Би-2» в кадре. Осмысленные ролики претендентов на награду, точно презентующие операторское искусство каждого. Если бы еще лауреата этого года Михаила Кричмана в течение всей церемонии ведущий не называл Юрием, все было бы безупречно.

Жюри, возглавляемое оператором Сергеем Мачильским, предпочло Кричмана другим, разным по манере и равно достойным кандидатам -- Олегу Лукичеву («Путешествие с дикими животными»), Владимиру Климову («Ленинград»), Марии Соловьевой («Глянец») и Владу Опельянцу («12»). В ответном слове победитель заметил, что главное для оператора -- найти своего режиссера, и что ему повезло: он нашел Андрея Звягинцева, который обеспечил половину изобразительных достоинств фильма. А вторая половина -- дело волшебных рук цветоустановщицы Божидарки Масленниковой. В обоих пунктах скромный Кричман был прав. Ясно, что его виртуозная работа в «Изгнании» всецело подчинена режиссерскому замыслу Звягинцева. Те, кого этот замысел восхищает, без ума и от камеры Кричмана, а те, кого он коробит, видят в изобразительных изысках пустую трату таланта.

Что касается легендарной в узких кругах Масленниковой, начавшей работу в кино еще на данелиевском шедевре «Не горюй!», то именно она получила в этом году новоизобретенный приз «Операторское признание». А «за вклад» наградили знаменитого оператора Левана Пааташвили, снявшего «Бег», «Сибириаду» и множество других фильмов, заметных и не очень. Пааташвили держал блистательный спич, опровергнув формулу «оператор не оратор». Он рассказал о неразрывном единстве формы и изображения («Не зря же у нас говорят, что изображение сформировано»), с благодарностью вспомнил о производственном комфорте советского кинопроизводства («Было время готовиться к работе, мы не спешили») и предостерег молодых коллег от обольщения технологией («Мы боролись за качество, «лупили» дигами по лицам несчастных актеров, а теперь безо всяких усилий можно создать неприлично хорошее -- в технологическом смысле -- изображение, и тут главное не утратить душу, не потерять энергию, которую ты вдыхаешь в кадр»). Молодые коллеги встретили соображения мэтра понимающими аплодисментами.