Вчера начался визит Джорджа Буша в Китай. Нынешний приезд президента США если и является историческим, то уж точно исполнен символического смысла. Американский лидер прибыл в КНР спустя ровно 30 лет с того дня, как его предшественник Ричард Никсон и китайский вождь Мао Цзэдун подписали Шанхайское коммюнике, положившее конец длительному периоду вражды. Это событие оказало значительное воздействие на международную политику последующих десятилетий, и его годовщина, значимость которой подчеркивает вояж Буша, заставляет задуматься о том, что сегодня представляют собой отношения двух гигантов -- самой сильной и самой большой держав мира. По просьбе газеты «Время новостей» американо-китайские отношения анализирует Джозеф ФЬЮСМИТ, профессор Бостонского университета, один из наиболее авторитетных на Западе исследователей современного Китая.

Когда президент Никсон отправлялся в Китай в 1972 году, нормализацию отношений с Пекином он рассматривал не столько как цель, сколько как средство. Хозяин Белого Дома надеялся использовать КНР для достижения иных внешнеполитических целей -- Никсону нужно было вытащить США из непопулярной и дорогостоящей войны во Вьетнаме и договориться о сокращении вооружений с СССР. Иными словами, американо-китайские связи не имели самодостаточного внутреннего обоснования. Прошло три десятилетия, и приходится признать: администрация США по-прежнему не может четко сформулировать, на чем основываются эти отношения.

Нет сомнений, что за годы реформ в Китае достигнуто очень многое. Во времена Никсона общество и экономика страны были одними из самых изолированных в мире. Сегодня КНР занимает девятое место в мире по объему внешней торговли (425 млрд долл. в прошлом году). Эти достижения признаны международным сообществом осенью 2001 года, когда Китай приняли во Всемирную торговую организацию. Три десятилетия назад дряхлый председатель Мао пытался сохранить «завоевания «культурной революции», сегодня КПК открыто зовет предпринимателей вступать в партию. Тогда власть клеймила интеллигентов как «вонючих поганцев девятой категории» и отправляла их на трудовое перевоспитание. Сегодня они представители «передовых производительных сил», ведущих Китай в век информации и технологии. 30 лет назад Пекин «экспортировал» революцию, поддерживая коммунистические движения в Юго-Восточной Азии и других регионах. Теперь границы страны стали самыми безопасными в новой истории, и КНР не стремится нарушить международный статус-кво. Да и в области соблюдения прав человека, где на Пекин обрушивается самая жесткая критика, прогресс заметен не только по сравнению с адом «культурной революции», но и с категорическим отказом обсуждать права человека в период после подавления демократических выступлений 1989 года. Сегодня Цзян Цзэминь призывает к «всестороннему развитию» людей.

Честная оценка китайско-американских отношений должна начинаться с признания того, как далеко мы продвинулись за сравнительно короткое время. Чем шире признание этого прогресса и наличия общих интересов Китая и США на международной арене, тем меньше во взаимоотношениях эмоций и непостоянства, особенно присущих внешней политике администрации Клинтона.

Все это, конечно, не значит, что у Вашингтона больше нет проблем с Пекином или что они несущественны. Наиболее трудным остается тайваньский вопрос. Китай очень болезненно реагирует на любые действия Тайбэя, за которыми ему мерещатся «поползновения к независимости». Не секрет, что некоторые члены администрации Буша намерены жестко действовать по тайваньской проблеме -- поддержать заявку острова на членство во Всемирной организации здравоохранения и, возможно, пригласить президента Чэнь Шуй-бяня с «частным» визитом в Вашингтон.

На прошлогоднее заявление Джорджа Буша о том, что США готовы «сделать все» для обороны Тайваня, Китай ответил увеличением ракетного арсенала в провинции Фуцзянь. Здесь, однако, будет действовать принцип взаимного сдерживания. Наращивание военной мощи Пекина заставит Тайбэй и Вашингтон избегать радикальных изменений в политике. А обязательство США по защите Тайваня удержит от опрометчивых шагов Китай. Хотя решение тайваньского вопроса пока не просматривается, проблема находится под контролем: никто не заинтересован в том, чтобы спровоцировать кризис.

Следующая важнейшая проблема -- распространение вооружений. Пекин давно настаивает на праве продавать оружие и технологии кому угодно, отчасти отвечая тем самым на раздражающие его военные поставки США на Тайвань. Но даже до событий 11 сентября Китай согласился на ряд ограничений по части торговли вооружениями, включая соблюдение режима контроля за ракетными технологиями, хотя формально он к этому режиму не присоединился. Тем более осторожным должен быть Пекин сейчас, учитывая настроения в Вашингтоне после сентября. Китай сейчас не ищет драки с Америкой и, надо полагать, ограничит распространение вооружений. Права человека также будут занимать важное место в повестке дня Буша. Но и тут Китай постарается избежать конфронтации, сделав ряд жестов доброй воли. К примеру, недавно власти освободили человека, арестованного за контрабандный ввоз Библий.

Нынешний настрой КНР на сотрудничество объясняется целым рядом причин. Главная из них в том, что Китай занят внутренними политическими изменениями и не желает отвлекаться на внешние конфликты. Кроме того, после 11 сентября Россия так быстро солидаризировалась с американской позицией по терроризму, что у КНР не осталось иного выбора, кроме как двигаться в том же направлении, -- меньше всего Пекин хотел бы ссориться с Вашингтоном в одиночестве. Война с терроризмом вряд ли способна предоставить дополнительное стратегическое обоснование для двусторонних отношений, но может хотя бы на время улучшить их атмосферу.

Вопрос в том, удастся ли сохранить эти улучшения и есть ли у администрации Буша желание добиваться настоящего сотрудничества с Китаем. Многие в администрации рассматривают Пекин в качестве, как сказал однажды сам президент, «стратегического соперника». Но другие видят в нем необходимого, хотя и трудного, партнера. Деловое сообщество приложило много усилий к тому, чтобы провести через конгресс решение о постоянном статусе нормальных торговых отношений для Китая, и оно не хочет, чтобы достигнутый прогресс вновь сошел на нет. Эту позицию разделяет и госдепартамент, где тоже считают, что КНР развивается -- пусть и неравномерно -- в направлениях, отвечающих интересам США. Рано или поздно Джорджу Бушу придется решать, каким инстинктам ему следовать -- деловым или ястребиным. Хотя президент скорее всего попытается соединить одно с другим, ставка делается на то, что в итоге он окажется на стороне бизнеса и сотрудничества.

Тайваньская политическая элита вздохнула с облегчением. Как стало ясно после завершения официальных встреч президента Джорджа Буша и китайского лидера Цзян Цзэминя, в политике Вашингтона по отношению к Тайбэю не произошло никаких значительных изменений. Премьер Тайваня Ю Шуй-кунь выразил «крайнюю благодарность» Америке от лица правительства, особо подчеркнув данное президентом США «твердое обязательство» помогать поддерживать стабильность в Тайваньском проливе. Новый тайваньский министр иностранных дел Юджин Цзянь Ю-синь, вступивший в должность 1 февраля, заявил в своем первом интервью западным СМИ: «Президент Буш не сделал никаких замечаний, способных повредить интересам Тайваня, и он сохранил твердость своей позиции по поддержке Тайваня. Мы очень благодарны США за их приверженность Тайваню». В тайваньском МИДе работала чрезвычайная группа из высокопоставленных дипломатов, круглосуточно следившая за ходом визита Буша по странам Азии. Цзянь отверг опасения по поводу того, что сближение США и КНР будет происходить за счет Тайваня: «У нас хорошие отношения с США, поскольку мы разделяем схожие ценности и идеалы -- это демократия, права человека, свобода и свободная рыночная экономика».