В минувшем году стараниями сотрудников Федеральной службы судебных приставов с должников было взыскано более 175 млрд руб. Эту внушительную цифру привел на вчерашней пресс-конференции директор ФССП Николай Винниченко. «Из этой суммы 113 млрд перечислено в бюджеты всех уровней, 62 млрд -- взыскателям -- гражданам и юридическим лицам», -- пояснил главный судебный пристав.

Правда, исполняемость судебных решений по-прежнему далека от стопроцентной. Из данных, которые представил журналистам г-н Винниченко, следует: из 34 млн исполнительных производств, чье воплощение в жизнь было поручено судебным приставам в 2007 году, чуть более половины -- 18 млн -- «окончено фактическим исполнением».

Но в дальнейшем продуктивность работы приставов, несомненно, возрастет, полагает г-н Винниченко. Напомним, что с 1 февраля нынешнего года вступил в действие новый закон «Об исполнительном производстве», существенно расширивший полномочия службы. К примеру, теперь судебные приставы имеют право самостоятельно обращаться в суд для обеспечения принудительной выплаты штрафов. Прогресс налицо -- с начала 2008 года приставы запретили 12 тыс. злостных неплательщиков выезжать за пределы России (для сравнения: за весь прошлый год ФССП сделала невыездными около 20 тыс. должников).

«Правовой нигилизм у наших граждан очень силен», -- сетовал вчера Николай Винниченко, выразивший надежду, что одно лишь знание россиян о расширении полномочий службы приставов «побудит должников добровольно исполнять обязательства». Судя по всему, уже побудило -- в первый месяц работы нового закона в ФСПП наблюдают «рост желания должников погашать задолженности, например по уплате штрафов».

Г-н Винниченко, уже не первый год ратующий за превращение своего ведомства в аналог американской службы маршалов -- полноценную правоохранительную структуру, наделенную в том числе правом прослушки телефонных переговоров и ведения слежки, не намерен останавливаться на достигнутом. Глава ФССП рассказал, что в настоящее время его сотрудники совместно с коллегами из Министерства юстиции не только ведут мониторинг применения нового законодательства об исполнительном производстве, но и готовят предложения по улучшению этого законодательства, «чтобы в итоге выйти на единый кодифицирующий акт -- Исполнительный кодекс». По словам Николая Винниченко, первоначальное рассмотрение проекта этого основополагающего документа может состояться уже в ноябре--декабре нынешнего года.

«С одной стороны, принятие кодекса может сыграть положительную роль, поскольку сейчас институт судебных приставов во многих аспектах находится в состоянии правового вакуума», -- заметил в беседе с корреспондентом «Времени новостей» директор Института верховенства права Станислав Маркелов. Но при этом юрист опасается, что расширение полномочий приставов превратит эту службу в очередную силовую структуру. «У нас силовиков и так более чем достаточно, и чем больше будет таких структур, тем труднее будет контролировать законность их действий», -- заметил он. Тем более что приставы, которые по роду своей деятельности имеют дело с лакомыми кусками чужой собственности, и так постоянно находятся в состоянии искушения превысить полномочия. Г-н Маркелов напомнил, что в 90-е годы судебных приставов использовали в различных «спорах хозяйствующих субъектов», имевших зачастую криминальный характер. «Пристав должен быть «человеком в белом воротничке», который просто определяет то имущество, на которое налагается взыскание, порядок и последовательность наложения взыскания, -- подчеркивает г-н Маркелов. -- А выполнение силовых функций должно оставаться прерогативой тех, кому это полагается по закону, -- сотрудников милиции, а в более «тяжелых» случаях -- бойцов ОМОНа».