Не грози мне смертным приговором,/ Я хоть хворый, но еще живой,/ Не кружи, нетерпеливый ворон,/ Над моей бедовой головой. // У тебя зрачки чернее дегтя,/ Твой окрас трагически красив,/ Но скажи, чего достигнешь, когти/ Синие свои в меня вонзив. «Боль» -- подборка стихов Владимира Корнилова в «Дружбе народов» (№2), ставшая посмертной.

Судя по всему роман Валерия Исхакова «Легкий привкус измены» должен стать событием. Дождемся мартовской книжки «ДН» -- поговорим о нем с надлежащей обстоятельностью. Из удач журнала отметим достоверный, выразительный и местами очень смешной очерк Алексея Автократова «Подсадка» на Белорусском. Кризис жанра» (про тех, кто предлагает свои «услуги» гостям столицы, вылезающим из поездов дальнего следования) и статья Леонида Костюкова «Реэмиграция» (среди героев крупный бизнесмен из Венесуэлы, решивший делать деньги на родине предков, и юная «русская американка», ныне обучающаяся в МГИМО).

«Звезда» (№1) традиционно открывается подборкой Александра Кушнера (недавняя новомирская, по-моему, лучше). На два номера растянулся роман Михаила Чулаки «Примус». Героя зовут Герой. Григорьевич. И он вроде как «герой нашего времени». «А стал бы он вместо этого полным академиком наконец -- кто бы его знал, кто бы оценил? А теперь он один славнее всей Академии Наук вместе взятой -- большой, а не игрушечный. Славнее и влиятельнее на реальную жизнь. В наше время Березовский значит для жаждущих успеха и богатства примерно то же самое, что для поколения Андрея Болконского значил Наполеон». И т.п. Все ясно про роман Чулаки? По-моему, да. А так «Звезда» в своем репертуаре: стихи Светланы Кековой и Михаила Яснова (ну и некоторое количество эпигонов), эссе Льва Лосева и Омри Ронена, перевод поэмы Мартинуса Нейхофа, мудрость Григория Померанца, новые мемуарные «виньетки» Александра Жолковского. С живым интересом читаются статьи Дмитрия Травина о модернизации в Австро-Венгрии и Игоря Ефимова «Аттила в «Боинге» (сами понимаете о чем).

Неделю назад мы читали последний номер «Неприкосновенного запаса», уделивший немало места проблемам образования-просвещения. «Насчет лицеев, школ, гимназий» волнуются не только в «НЗ», но и в «ОЗ», то есть «Отечественных записках» (№1). Здесь примерно на 160 страницах решают роковой вопрос -- «образование: фетиш или необходимость?» Хотя, собственно говоря, чего решать-то? «Установочная» статья главного редактора Татьяны Малкиной бодро ориентирует читателя на местности: «Спроси любого -- скажет, что только здоровье важней образования. Какие ассоциации слово «образование» вызывает у вас? (Ясное дело: те же, что у Малкиной. Неужто кто-то вменяемый может думать иначе? -- А.Н.) Компот из сухофруктов, пыльный Гоголь на шкафу, злая марьиванна, пестики-тычинки, коржик за семь копеек, курение в туалете, пьяный трудовик, сатиновые трусы на физру, умный историк, как закалялась сталь, сменка, родителей в школу завтра же. Татьянин день, фарца, хвост, сессия, голова болит, распределение на носу? Любопытно, что личный образовательный опыт не может поколебать в родителях веру в необходимость повторения того же самого их детьми. Еще любопытней убежденность родителей в том, что путь этот приведет ребенка не к тому, к чему в свое время привел их, а совсем к другому». Какая тут, ко всем свиньям, «необходимость»?! Фетиш -- и несть ему конца.

Приговор предшествует следствию. И приговор этот пропитан двусмыслицей: конечно, образование (предположим, только российское) -- фетиш, но деться от него некуда; как ни крутись, чего ни изобретай, а пойдут детишки по отческой стезе, будут учиться абы как (иначе не бывает) и притрухают в неизменный пункт «Б». Поэтому ключевой сюжет -- что такое планируемая реформа образования? -- утоплен в рассуждансах об образовательных «утопиях» (Александр Филиппов) и «антиутопиях» (Юрий Афанасьев; никто в постсоветской России не имел больше возможностей и прав для проведения своей образовательной политики, чем ректор РГГУ; «десять лет спустя» интересно было бы обсудить, чего достиг ведомый бессменным ректором суперуниверситет, -- не дождетесь, зато о необходимости формировать «мыслящего человека» всласть почитаете). Обсуждение (и осуждение) предшествует «озвучиванию» проблемы -- лишь в середине номера слово получает идеолог реформы, ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов. Статья его написана из рук вон плохо: сухо и одновременно путано. Почему? -- Не знаю и знать не хочу. Может, времени не было, а может, не склонен Кузьминов к публицистике. Но ведь нас вовсе не волнует «творческая индивидуальность» автора -- мы хотим понять, что именно замыслено. Или в повестке дня нечто иное? Хотела бы редакция выявить суть дела -- сумела бы «разговорить» реформатора. Избрана другая стратегия -- именовать ее приходится грубым словом «подстава». (Примерно так же разбирается редакция с так называемой орфографической реформой -- сперва пугануть как следует, заклеймить горе-лингвистов, а потом и им -- для плюрализма -- позволить что-то вякнуть.)

Меж тем сюжет не исчерпан. Еще куча народа намерена высказаться о «наболевшем» в следующем номере. Может, что-то интересное и расскажут, но ясности не прибавится. Как не прибавляют ее сами по себе полезные справки о системе образования в США и Англии или «стремительный» (и поверхностный) очерк Ольги Эдельман «Образование в императорской России». (Автор -- квалифицированный историк; но кто же, обозревая на восьми страницах два века, в дурной схематизм не вляпается?)

Но не все браниться. В «ОЗ» есть три бесспорно ярких материала. Один так даже с образованием связан -- перевод доклада американского философа и лингвиста Джона Серла «Политика и гуманитарное образование» (о том, каковы на вкус политкорректность, мультикультурализм и прочие постмодернистские забавы, целенаправленно разрушающие как научное знание, так и университетскую систему). Две других удачи базируются под рубрикой «Страна ОЗ»: это подробно документированный рассказ Марии Кузьминой о музее в Горках и колоритный очерк писателя и врача Николая Якушева (Вольск, райцентр Саратовской губернии) «Искусство выживания на меловых холмах».

Хотя на обложке «Старого литературного обозрения» и значится 2001 №2, это все равно свежачок (подписан к печати в ноябре). Номер посвящен Иосифу Бродскому, но почему-то догружен «Вольными заметками о литературном процессе» Николая Александрова, его же «Сплошным чтением» (связка разухабистых аннотаций -- писались, судя по материалу, оба текста весной) и некоторым количеством рецензий, капустнических виршей и переводов. Ничего, на нобелиата сто страниц осталось. Три типовых для «англоязычного» Бродского эссе в переводах Елены Касаткиной («Вергилий», «Что видит Луна», «Писатель в тюрьме»). Юношеская «Баллада о маленьком буксире». Бродский беседует с Чеславом Милошем. Адам Михник беседует с Бродским. Главный редактор журнала Виктор Куллэ беседует с вдовой Бродского и его литературной душеприказчицей, а те сообщают, как хорош их собеседник. Подборка стихов, посвященных Бродскому, где рядом с Евгением Рейном, Томасом Венцловой и Шеймусом Хини имеет место Виктор Куллэ. И перевод беседы Бродского с Милошем тоже Куллэ отредактировал (главный же!): будем теперь знать, что именование первой части Библии «Старым Заветом» заслуга не только переводчика, но и поэта-редактора. Из груды «как бы академических» (довольно скучных) статей про всякую «поэтику» выделяется толковый и по-человечески написанный очерк Павла Крючкова об отношениях Бродского с Лидией Корнеевной и Корнеем Ивановичем Чуковскими.