Время новостей
     N°30, 19 февраля 2002 Время новостей ИД "Время"   
Время новостей
  //  19.02.2002
Итальянцы в русских зеркалах
В Большом театре спели «Адриенну Лекуврер»
Вслед за вердиевской «Силой судьбы» (1862) в Большом поставили «Адриенну», датированную 1902 годом, и мы словно бы увидели смену оперных эпох -- веристы наследуют большому романтизму. Термин «веризм» (от итальянского vero -- правда) появился больше ста лет назад. Именно усиленные поиски правды, предпринятые веристами, обеспечили современному оперному театру львиную и очень кассовую долю репертуара -- страданья Тоски и обманутой Баттерфляй, смех и слезы Паяца все еще завораживают публику, произведения Джордано, Пуччини, Масканьи и Чилеа все еще действуют на нее как приворотные зелья.

Рассказывающая трагическую судьбу трагической актрисы опера Франческо Чилеа «Адриенна Лекуврер» суть опера о театре. Итальянская опера начала ХХ века о французском театре века XVIII. Последний сопрягается в нашем сознании с аристократизмом, галантностью и дворцовым этикетом. У Чилеа страстная любовь лицедейки Адриенны и графа Морица Саксонского придумана с итальянским размахом, не терпящим шептаний, недомолвок и соблюдения амурного этикета. Здесь чувств не прячут -- рыдают и страдают во всю мощь и во весь голос.

«Адриенна Лекуврер» Большого -- точная копия постановки 1989 года в «Ла Скала». Режиссер Роберто Пуджелли развел всех артистов и все декорации с несуетной традиционностью, так ценимой итальянским оперным театром, и дал зрителям возможность полюбоваться «историческими» костюмами и «архитектурными» декорациями. Единственная постановочная придумка -- оппозиция «театр -- жизнь», явленная наглядно, грубо, зримо. В первом акте, разворачивающемся за кулисами, в гримерках, все любовные перипетии оперы рифмуются с событиями спектакля, в котором блистает Адриенна (в театре в этот день дают «Баязета»). На сцене стоят огромные зеркала, и мы видим отражение этого спектакля. Рядом с возвышенными страстями героев классицистской трагедии события кажутся исполненными жизненной правды. Вот он, театральный эквивалент веризма.

Роберто Пуджелло, как и Чилеа, настоящий итальянец. Потому и декорации, и мизансцены у него так спланированы, что с неизбежностью заставляют нас смотреть на примадонну (так в дворцовом парке все дороги обязательно выходят к дворцу). Не будет примадонны, и спектакль рухнет. В Большом примадонна была. Правда, приглашенная. Румынка Нелли Миричою, спевшая в премьере заглавную партию, обладает впечатляющим послужным списком. Лучшие сцены мира, масштабный репертуар, знаменитые дирижеры и теноры. Даже несмотря на слегка траченный временем голос, Миричою державно, почти деспотически царствует на сцене. Она знает цену певческому piano и как хитроумный оратор держит им неослабное внимание зала, рачительно расходуя голос на сиятельные кульминации. Ее вокальная выучка безупречна, и кубические метры ГАБТа не страшны. Пластичное бельканто Миричою требует верноподданнического поклонения, как и ее героиня -- постоянных припаданий на колено принца Морица. Роль выстроена и отделана с диковинной для отечественного оперного реализма тщательностью. Наши вокалисты по обыкновению стилизовали манеру обожаемых кумиров-итальянцев. Кто как: тенор Всеволод Гривнов (Мориц) с уверенностью, симпатичной пылкостью и некоторым плебейством, Ирина Долженко (Принцесса) однообразным напором крупного меццо, артисты второго плана старательно артикулируют итальянские слова.

Но главное достижение нынешней «Адриенны» в том, что Александр Ведерников в своем первом самостоятельно сделанном спектакле показал себя как отличный театральный дирижер. Не тонули в пространных фразах Чилеа детали, броско и без треска игрались кульминации, музыканты грамотно и деликатно аккомпанировали вокалистам. Оркестр, конечно, не заиграл в одночасье на европейском уровне, но от былой одичалости не осталось и следа.

Афиша обещает гастролеров и в последующих спектаклях, это прежде всего замечательная латвийская певица Инесса Галант и болгарин Бойко Цветанов (последний должен был петь премьеру, но внезапно заболел). Остается надеяться, что впоследствии отданный исключительно большетеатровским исполнительским бригадам спектакль останется жив, а итальянское отражение в русских зеркалах не потускнеет.

Алексей ВАСИЛЕНКО