Контракт Алексея Ратманского, вот уже четыре года возглавляющего главную балетную труппу страны, заканчивается 31 декабря 2008 года, и, несмотря на уговоры генерального директора театра Анатолия Иксанова, хореограф отказался этот контракт продлить. Административная работа отнимает слишком много времени, и Ратманский решил в дальнейшем заниматься только сочинением новых спектаклей в разных театрах мира (благо приглашений хватает). Он доработает год, выпустив в июле премьеру -- «Пламя Парижа», а в ноябре, повторив в Большом свой сделанный год назад для New York City Ballet спектакль «Русские сезоны», со спокойной душой станет вольным художником. На вчерашней пресс-конференции в Большом Анатолий Иксанов объявил имя нового худрука.

Этой непростой работой в течение трех последующих лет будет заниматься Юрий Бурлака (на снимке) -- человек, пока не слишком известный в стране, но пользующийся абсолютным уважением среди балетных специалистов. Ему 39 лет, он хореограф-реставратор, балетный археолог, занимающийся реконструкциями старинных спектаклей.

Одноклассник Ратманского (то есть выпускник того же легендарного класса Петра Пестова), Бурлака двадцать лет проработал в «Русском балете» Вячеслава Гордеева -- как солист и педагог. В прошлом сезоне он с Ратманским восстановил в Большом «Корсара» Мариуса Петипа, расчистив наслоения позднейших редакций. Ученый, умница и интеллигентнейший человек, в общем отличная кандидатура. Вот только скорее хочется ему посочувствовать, чем поздравлять.

Дело в том, что генеральный директор Большого, пригласив его на эту работу, лично позаботился, чтобы новому сотруднику жизнь медом не казалась. Что приглашенным хореографом остается Ратманский (это не должность, а нечто вроде договоренности: балетмейстер будет продолжать делать для театра по спектаклю в год и находясь в свободном полете) -- это неплохо, они с новым худруком хорошо друг друга понимают и разговаривают на одном языке. Но вот что важно: в театре создается еще одна должность балетмейстера -- и на эту должность приглашен Юрий Николаевич Григорович. По словам гендиректора, из-за того, что в театре очень много работы. В помощь худруку, так сказать. Григорович должен будет контролировать ежедневное качество своих спектаклей (а это не только «Спартак», «Щелкунчик» и «Легенда о любви», но почти вся классика, идущая в его редакциях, -- и «Лебединое озеро», и «Спящая красавица», и «Баядерка»).

На деле это заведомый подрыв престижа худрука: кто назначает балерин на роли в классике, тот правит в театре. А Юрий Григорович, с правлением которого в Большом связаны как самые яркие (в 1960-х), так и самые мрачные, полные доносов и расправ с инакомыслящими (конец 1970-х -- 1980-е) годы и от власти которого Большой с трудом избавился в 1995-м, -- это тот человек, которого менее всего можно представить чьим-нибудь помощником. По сути, это как если бы президенту Медведеву поставили обязательным премьер-министром Иосифа Виссарионовича Сталина. Откопали из-под стены, оживили и отправили помогать.

Понимает ли Иксанов, что сам сотворил? По его собственному признанию, краснодарской труппы Григоровича он не видел (то есть не может судить о том, насколько хореограф способен поддерживать свои спектакли в рабочем состоянии; поскольку вашему обозревателю-то удалось повидать эту труппу, скажем сразу: неспособен). К возвращению в театр любимицы Григоровича Анастасии Волочковой он не готов -- «Это так же нереально, как если бы в Большом спела группа «Тату». Гендиректор вообще старался уверить журналистов, что ничего страшного не происходит: никого из своей команды Григорович в театр не приведет («новых ставок открывать не будем» -- но через полчаса: «если будет очень нужно, возьмем на срочный договор»). И вообще «Мы много разговаривали с Юрием Николаевичем... Мы цивилизованные люди, мы умеем договариваться...»

Ну да. 81-летний мрачный старик, более двадцати лет не сочиняющий спектаклей, но распродающий копии старых постановок в любые (в том числе очень плохие) труппы, сохранивший одно умение -- виртуозной интриги, и молодые, умные, талантливые сочинители танцев (Бурлака, Ратманский, приглашенный на постановку в следующем сезоне Сергей Вихарев) будут договариваться. Договорятся?

На фоне этой нерядовой новости слегка стушевалась вторая тема пресс-конференции: объявление планов Большого на сезон 2008/09. В нем будет две оперные и три балетные премьеры. В октябре Эймунтас Някрошюс поставит «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии», а в апреле французский режиссер Арно Бернар заново расскажет историю вердиевского «Отелло» (дирижировать обеими премьерами будет Александр Ведерников). В ноябре в один вечер с одноактовкой Ратманского («Русские сезоны») пойдет гран-па из балета «Пахита» (хореография Мариуса Петипа, постановка Юрия Бурлака), и в марте -- «Коппелия» (опять-таки Мариус Петипа, но уже в версии другого реставратора, Сергея Вихарева, -- этот спектакль он пять лет назад ставил в Новосибирске, и тогда театр получил за него «Золотую маску»). Но каким реально будет этот сезон, как будет работать это двое- или даже троевластие (поскольку Ратманский уйдет все-таки лишь в декабре, Бурлака уже будет работать -- перенимать опыт, а приказ о принятии на работу Григоровича подписан Иксановым 1 марта) -- пока непонятно. Будет ли он похож на один из сезонов в 1970-х, когда в театре шла настоящая война между живыми людьми, возглавляемыми Майей Плисецкой, и угрюмой григоровичевской командой, или новая должность станет для старого хореографа лишь прибавкой к пенсии. Видимо, это и окажется главной интригой сезона. Не заслонила бы она все художественные интриги.