Вслед за Большим театром, в начале недели объявившим о грядущем приходе нового худрука балета, о своих кадровых новостях сообщил вчера московский Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко. Вторую по значению труппу столицы с 6 марта возглавляет народный артист России Сергей Филин.

37-летний премьер Большого театра никого с этой должности не сместил: Михаил Лавровский, руководивший балетом Музыкального в прошлом сезоне, ушел с началом сезона нынешнего. До того, как на службу пришел Лавровский, худрука балета в театре тоже не было -- хореограф Дмитрий Брянцев, возглавлявший театр в течение двадцати лет, три с половиной года назад пропал без вести в Чехии, где у него был гостиничный бизнес. (Убийство было раскрыто совсем недавно, и в минувшем январе в Музыкальном прошла панихида.) Но без художественного руководства театр не оставался -- эту функцию взял на себя директор Музыкального Владимир Урин. И получилось совсем неплохо: менеджер, отлично разбирающийся в том, кто есть кто в балетном мире, сумел договориться о постановке с одним из лучших хореографов Европы -- Джоном Ноймайером. И не просто договориться, но подружиться театрами с гамбургским гением, и этим летом Музыкальный театр будет специальным гостем на престижнейшем гамбургском фестивале.

Про дальнейшие планы театр официально не сообщал, но кулисы шелестели двумя отличными названиями для будущего сезона: «Неаполь» Августа Бурнонвиля и «Манон» Кеннета Макмиллана. О том же, что запланирует в репертуар новый худрук, станет известно осенью, в начале сезона. Но очевидно, что никакого конфликта интересов не будет: сам Сергей Филин никогда ничего не ставил и, насколько известно, ставить не собирается, значит, есть шанс, что дальнейшая политика будет вырабатываться в нормальном диалоге.

Можно только понадеяться, что танцовщик, став начальником, не оставит совсем исполнительскую карьеру -- было бы жалко расстаться с артистом такого уровня. Артистом, надо сказать, в родном Большом театре периодически пренебрегавшим интересами театра и сбегавшим на личные зарубежные гастроли даже тогда, когда он был крайне необходим в Москве. Теперь Филин посмотрит на ситуацию с другой стороны, и это может быть полезно и ему самому, и театру.