Российское правительство после президентских выборов ждет очередная структурная перестройка. Об этом предупредил вчера Владимир Путин, проводивший в Кремле свою последнюю на президентской должности ежегодную большую пресс-конференцию. «Не сработала та структура, которая был создана четыре года назад», -- сказал Путин, которому в случае избрания президентом Дмитрия Медведева предстоит возглавить кабинет министров. С учетом того, что Путин доволен работой нынешнего правительства в предвыборный период, это опасное признание: ничто не мешает работе аппарата так, как ожидание будущей перестройки.

Нынешняя структура правительства, как известно, была сформирована после президентских выборов 2004 года и стала результатом работы комиссии по административной реформе под руководством Дмитрия Козака. В итоге была создана трехуровневая структура, в которой «политическую» роль должны были играть министерства, а за функции регулирования и надзора отвечать федеральные службы и агентства. Проект сразу вызвал неприятие у некоторых влиятельных министров, которые не хотели лишаться управленческих полномочий. А один из самых острых конфликтов был вызван идеей г-на Козака о достаточности для федеральных министров двух заместителей, при том что у некоторых их было больше десятка.

«Все равно министр начинал натягивать на себя административное одеяло», -- сказал вчера президент, поясняя причины того, что система «не сработала». Тогда, впрочем, Владимир Путин оказал плану Козака полную поддержку, и с небольшими отступлениями он был воплощен в жизнь. Один из бывших членов кабинета полагает, что проблема была заложена в проекте изначально. «Главным недостатком этой реформы была ее непоследовательность. Когда ты отделяешь «политические» министерства от «функциональных» служб и агентств, а потом все-таки подчиняешь вторых первым, это бессмысленно, -- говорит собеседник «Времени новостей». -- Ведь чем объясняли необходимость подчинить агентства министерствам? Тем, чтобы они «не были чересчур самостоятельными». А разве смысл разделения не в том, чтобы они стали самостоятельными? Ну вот и получилось, что министрам дали возможность «натягивать одеяло», а идея не сработала».

Не остался в первозданном виде и институт вице-премьеров. По плану Козака, главе правительства полагался лишь один вице (им в кабинете Михаила Фрадкова стал Александр Жуков). Однако довольно скоро число вице-премьеров начало расти, а подготовка к выборам и вовсе потребовала введения двух постов первых вице-премьеров -- для Дмитрия Медведева и Сергея Иванова. Владимир Путин вчера отметил, что институт вице-премьерства «показал себя эффективно». Одна из составляющих этой эффективности, очевидно, -- возможность использования такого поста как инструмента для проверки на прочность и раскрутки потенциальных преемников.

«Мы подумаем потом, как улучшить ситуацию и увеличить эффективность деятельности правительства», -- пообещал вчера Путин, отметив, что изменения коснутся и администрации президента.

Логично предположить, что изменения будут направлены в сторону усиления министерств путем консолидации функций и полномочий, распределенных ныне по трехуровневой структуре. С одной стороны, это придаст веса будущим министрам правительства Путина. А с другой -- позволит избежать порой анекдотичных ситуаций, в которые попадал кабинет благодаря половинчатой административной реформе -- как, например, в случаях с министерством и агентством по культуре или министерством и агентством по энергетике.

В отношении организации собственной работы с будущим президентом у Владимира Путина сомнений нет. Он уверен, что вместе они будут работать над реализацией программных установок, которые были обнародованы неделю назад на расширенном заседании Госсовета. Там, как известно, Владимир Путин выступил со стратегией развития до 2020 года. А сегодня на экономическом форуме в Красноярске г-н Медведев представит план действий в экономике на ближайшие четыре года. И, по словам Путина, это будет «продолжением» представленной им стратегии. «Одно с другим не вступает в противоречие, а наоборот -- то, что будет излагать Дмитрий Анатольевич Медведев, будет дополнять мое выступление на Государственном совете», -- сказал президент.

Работать вместе с г-ном Медведевым действующий президент намерен долго -- в соответствии с горизонтами и масштабами поставленных задач. На вопрос, сколько «по срокам» он планирует работать с новым начальником, Путин ответил: «По срокам -- сколько будет работать Дмитрий Анатольевич в качестве президента. И если я сам увижу, что я достигаю целей, которые сформулировал сам недавно, выступая на расширенном Госсовете -- этих же целей, которые я сам сформулировал -- и если я увижу, что на этом месте я могу реализовывать эти цели, то я буду работать до тех пор, пока это возможно, и думаю, что другого ответа и быть не может».

Путин очень серьезно отнесся к вопросу одного из журналистов о том, будет ли в его будущем рабочем кабинете висеть портрет будущего президента («портретная» тема стала предметом шуток сразу, как только еще в декабре г-н Медведев призвал г-на Путина согласиться стать премьером после выборов). Оказалось, что, по мнению президента, портрет президента - это государственный символ, но портрета президента Медведева в кабинете Путина не будет. «Считаю, что президент, глава государства, тем более такого государства, как Россия -- мощного, большого, великого государства -- не в полной мере, но все-таки это один из символов страны, так же, как флаг, герб или гимн. Не в полной мере, но все-таки элементы этого символизма здесь присутствуют. И не вижу ничего зазорного в том, чтобы государственные чиновники имели в своем кабинете портрет своего руководителя. Не вижу в этом никакого ни чинопочитания, ни пресмыкания, -- сказал Владимир Путин. -- Что же касается моих отношений с Дмитрием Анатольевичем, то согласитесь, что если я буду председателем правительства, то все-таки есть в этом определенная уникальность, которая как раз заключается в том, что я сам был президентом в течение восьми лет и работал в целом неплохо. Для того чтобы выстроить отношения с Дмитрием Анатольевичем Медведевым, если он будет избран президентом, мне не нужно вешать его портреты. У нас достаточно других средств выстраивания отношений, рабочих отношений, которые позволили бы нам эффективно работать над решением общих задач по развитию страны».

Однако предстоящим изменением структуры правительства и уникальной ситуацией с трудоустройством бывшего президента ситуация не исчерпывается. На методы госуправления, безусловно, окажет влияние и то, что в последние годы прошел определенную эволюцию сам механизм присутствия государства в экономике. В частности, постановка задачи инновационного развития экономики привела к появлению своего рода «промышленных нацпроектов» -- созданию государственных корпораций. Пока их всего несколько («Роснанотех», «Ростехнологии», Банк развития, корпорация по ЖКХ, «Росатом» и «Олимпстрой»), но явление стало модным, и уже буквально на днях первому вице-премьеру Сергею Иванову пришлось публично отвергнуть идею создания госкорпорации по развитию дорожной сети. Но в ряде сфер (в частности, авиа- и судостроении) возникают весьма похожие на это образование госхолдинги.

«Госкорпорации возникают там и тогда, где и когда нужны крупные, долгосрочные инвестиции, на которые частный бизнес пока не готов. Прежде всего, конечно, речь идет о таких фундаментальных отраслях экономики, как судостроение, авиастроение, оборонный комплекс; поскольку мы значительные государственные средства будем вкладывать в олимпийские объекты, возникла госкорпорация по возведению этих объектов. Это обоснованно и понятно, и некоторые страны, которые вкладывали именно государственные ресурсы, так и сделали, -- сказал вчера Путин. -- Что касается Атомстроя, допустим, или атомной отрасли, точнее (мы понимаем, что это близко связано с обороноспособностью страны), -- считаю, что это тоже обоснованно. Хотя во всех этих направлениях, по всем этим направлениям мы будем развивать рыночную составляющую, в том числе и в атомной отрасли, кстати говоря. Мы ведь не просто там создали госкорпорацию, а мы часть этой корпорации выводим в рынок (все, что касается торговли ядерными материалами, допустим). И мы хотим, чтобы эта часть атомной корпорации стала абсолютно рыночной и конкурентоспособной на мировых рынках».

«План Путина» простирается не только до достижения конкурентоспособности госкорпораций, но и до их приватизации. «В целом мы будем стремиться к тому, чтобы в течение нескольких лет после серьезных капиталовложений со стороны государства, после поднятия технологического уровня и капитализации этих компаний, постепенно выводить эти компании на IPO и делать их частью рыночного хозяйства, вплоть до полной продажи отдельных их частей, когда они будут восстановлены и конкурентоспособны не только в стране, но и на международных рынках, вплоть до полной их приватизации, но, конечно, на справедливых условиях, без нанесения ущерба государству. В этом цель конечная. Мы не собираемся переходить к государственному капитализму ни в коем случае», -- пообещал президент.

Экономист Леонид Григорьев полагает, что России пока далеко до госкапитализма, но если продолжать шаги в его направлении, то он может стать и реальностью. «При госкапитализме частным может быть только мелкий бизнес, -- говорит он. -- У нас все-таки большая часть экономики -- частная. Однако обратите внимание: крупнейшие банки и нефтегазовые компании находятся под контролем государства. И все чаще возникает вопрос, что частное, а что государственное, если под контролем государства оказывается не столько акционерный капитал, сколько управление». Но госкорпорациям, считает он, в этом смысле еще только предстоит себя проявить. «Вопрос не в намерениях, -- говорит г-н Григорьев по поводу возможности их приватизации в будущем. -- Вопрос в том, когда они станут конкурентоспособными. А это перспектива на поколения».