Россия официально подтвердила свои прежние устные обязательства о возобновлении военных поставок в Афганистан. Как заявил во вторник находящийся на переговорах в Москве афганский министр обороны Мохаммад Фахим, в ходе консультаций он «получил положительный ответ от российской стороны о предоставлении Афганистану помощи в тыловом и техническом обеспечении вооруженных сил страны». Причем помощь эта, как и прежде, будет осуществляться в режиме строгой секретности: глава российского оборонного ведомства Сергей Иванов категорически отказался конкретизировать, что именно и на каких финансовых условиях мы передаем формирующейся сейчас афганской армии.

До сих пор российский генералитет объяснял засекреченность оружейных поставок «за речку» соображениями «военной целесообразности»: шла активная фаза противоборства Северного альянса с талибами, и противнику было совсем необязательно знать о том, какие новые «сюрпризы» приготовила для него наша оборонка. Однако на сей раз г-н Иванов неожиданно резко сменил мотивацию того, почему военно-техническое сотрудничество Москвы и Кабула должно быть окружено непроницаемой завесой секретности. По словам российского министра обороны, «финансовые условия и номенклатура поставок считается во всем мире коммерческой тайной», а посему и Москва имеет полное право никому ее не раскрывать. Патологическое пристрастие значительной части нынешнего российского военно-политического руководства ко всякого рода тайнам -- государственным ли, военным или коммерческим, на сей раз сыграло с г-ном Ивановым злую шутку. Его партнер по переговорам г-н Фахим имел неосторожность публично признаться, что ни о какой «коммерческой тайне» и речи быть не может, поскольку стороны в ходе консультаций даже и не упоминали о коммерции.

Ведь, по словам афганца, «это не такая астрономическая сумма, чтобы сейчас голову ломать над тем, кто будет платить» за военные поставки с российских складов. Таким образом, Россия фактически пока что договорилась с Афганистаном о продолжении безвозмездной помощи в формировании его регулярной армии. И многозначительное замечание г-на Иванова о том, что «у нас нет намерения своими военными поставками опустошить афганскую казну», является всего лишь изящной фигурой речи.

Российская «благотворительность» в отношении Афганистана имеет вполне рациональную подоплеку. Как публично признался Сергей Иванов, «интерес России к Афганистану в сфере безопасности заключается в двух принципиальных вещах. Во-первых, мы заинтересованы в том, чтобы на территории этой страны больше никогда не было баз подготовки террористов. И во-вторых, чтобы из Афганистана в Россию больше не шли наркотики». Решение этих задач в условиях существования дружественного Москве режима в Кабуле несомненно будет гораздо проще и одновременно дешевле, чем в годы правления талибов. С конца 90-х Россия была вынуждена тратить значительную часть своего оборонного бюджета на создание системы обеспечения национальной безопасности на «центральноазиатском стратегическом направлении». Для противодействия потоку афганских наркотиков была создана беспрецедентная система «охраны границ по двум рубежам»: российские пограничники охраняли как непосредственно таджикско-афганский рубеж на Пяндже, так и собственно границы России с республиками Средней Азии. Угрозе же военного вторжения с юга должны были противостоять коалиционные силы быстрого развертывания из числа наших союзников по Договору о коллективной безопасности и специально сформированная осенью прошлого года в Приволжско-Уральском военном округе 2-я общевойсковая армия российских сухопутных войск.