Возле здания на Пятницкой, где находится редакция нашей газеты, прижилась стая бродячих собак. Найдя место, где под землей проходят трубы парового отопления, они нежатся в относительном тепле. И с пищей у них, кажется, нет проблем -- Замоскворечье славится обилием ресторанчиков, кафе и забегаловок. И, довольные жизнью, беспородные дворняги приветливо виляют хвостами каждому проходящему мимо человеку, умильно и просительно заглядывают в глаза. Словом, идиллия в отношениях людей с братьями меньшими. А мне в такие минуты вспоминается другая стая...

Во время войны в Чечне собаки неизменно сопровождали войска. Помню беспородного псину возле палаточной столовой в Аргуне, "натасканную" на запах тротила благородного вида овчарку Берту у саперов в аэропорту Северный, лопоухого "сторожевого" щенка по кличке Нохча в следственном изоляторе в Чернокозово.

Но были и другие. Перед опустевшей деревней наша группа на трех бронетранспортерах встретила пеструю стаю собак. Они бежали молча, дружно и слитно, словно это был единый организм, влекомый единым же инстинктом и целью. Несмотря на «разнокалиберность», собаки были похожи друг на друга -- впалые бока, желтый огонь в круглых пустых глазах, свалявшаяся комьями шерсть... Опасность и голод сколотили их в стаю и отдалили от человека, ставшего им теперь врагом. Они уже не были домашними, как еще недавно, в них проснулся дикий звериный инстинкт.

«Они недавно мертвого "духа" (боевика. -- Н.П.) обглодали до белых косточек», -- сказал сидящий на броне рядом со мной контрактник. Мне эти собаки напомнили тогда человеческую стаю, в какие сбивает людей война. И, как помню, впервые на той войне стало по-настоящему страшно. Сегодня я думаю, что в стаи людей сбивает не только война. Полузабытое ощущение времен боевых действий периодически всплывает в моей памяти во время... выборов, вне зависимости от их масштабов и места проведения. Противоборствующие партии, движения, союзы превращаются из соединения людей в стаи, чем-то неуловимо напоминающие виденную мною во время войны. И хотя всякое сравнение хромает, нынешнее ощущение страха отнюдь не меньше тогдашнего, военного.