Сегодня в суде Санта-Моники (штат Калифорния) начнутся первоначальные слушания по делу 46-летнего Альберта Виктора Уайта. Это имя взял себе в Америке Альгирдас Бразинскас. Он обвиняется в убийстве своего отца Пранаса Бразинскаса, с которым 32 года назад угнал в Турцию самолет. Труп Пранаса, забитого насмерть, был обнаружен в трехкомнатной квартире (на 21-й улице в Санта-Монике), в которой жили отец и сын. Прокуратура пока не говорит, что, по ее мнению, послужило мотивом убийства.

Как писали тридцать с лишним лет назад американские газеты, Бразинскасы совершили первый успешный угон самолета в советской истории. Первый не первый, но нашумевший и кровавый. 15 октября 1970 года авиалайнер АН-24 №46256, выполнявший рейс по маршруту Батуми--Сухуми с 46 пассажирами на борту, угнали в Турцию два литовца -- Пранас Бразинскас и его 13-летний сын Альгирдас. Во время захвата самолета была убита 20-летняя бортпроводница Надежда Курченко и тяжело ранены командир экипажа Георгий Чахракия, штурман Валерий Фадеев и бортинженер Оганес Бабаян.

В 1980 году Пранас заявил в интервью The Los Angeles Times, что был активистом движения за освобождение Литвы и бежал за границу, поскольку на родине ему грозила смертная казнь (советские газеты утверждали, что у него была судимость за хищение). Бразинскас-старший сказал, что они с сыном пронесли на борт «ржавые старые стволы», но первыми открыли огонь два бывших на борту вооруженных охранника, а бортпроводница, по которой горевала вся страна, была случайно убита в перестрелке. Неясно, что стало с охранниками и были ли они, но все кончилось тем, что самолет оказался во власти воздушных пиратов.

Несмотря на полученные ранения, экипаж сумел посадить машину в Турции. Там отца и сына арестовали, отказались выдать в СССР и предали суду. Бразинскас-старший получил восемь лет, младший -- два года. В 1974 году подоспела всеобщая амнистия, и их освободили, однако поместили под домашний арест.

Два года спустя они бежали и связались с посольством США в Анкаре, чтобы попросить политического убежища. Им отказали, и они явились с повинной в полицию. Две недели спустя их выпустили, и Бразинскасы перебрались в Венесуэлу. Оттуда они вылетели в Канаду, но исчезли, когда самолет сделал остановку в Нью-Йорке. Через несколько недель их арестовала Служба иммиграции и натурализации США.

Иммиграционный судья Роберт Гриффин постановил, что Бразинскасы имеют право снова подать прошение об убежище в соответствии с либеральным «Законом о беженцах», принятом в 1980 году. Служба иммиграции опротестовала это решение и потребовала, чтобы отца и сына депортировали. За Бразинскасов заступились хорошо организованные американцы литовского происхождения, в том числе Симас Кудирка, чье имя какое-то время было здесь у всех на слуху. Кудирка прославился в 1970 году, когда прыгнул с советского траулера на борт американского сторожевика, капитан которого опрометчиво вернул его обратно и этим погубил свою карьеру: поднялся страшный шум, улегшийся лишь тогда, когда Кудирка отсидел 4 года в тюрьме и смог выехать в США, поскольку у него обнаружилось американское гражданство. Я уже не помню, откуда оно у него было, но, кажется, по матери.

Отчасти из-за неловкой истории с Кудиркой в США на какое-то время создался климат, еще более чем обычно благоприятствовавший предоставлению убежища беглецам от коммунизма. Бразинскасам тем не менее его так и не дали, но им был выдан вид на жительство. По крайней мере до конца советского периода Москва продолжала требовать их выдачи. Со стороны американцев было бы остроумно выполнить это требование сейчас.

Отец и сын поселились в Санта-Монике и работали малярами. Бразинскас-старший, которого другие жильцы знали как Фрэнка, несколько лет также был техником-смотрителем своего дома и для моциона разъезжал по двору на велосипеде. По словам соседей, в последние годы он сменил велосипед на палку, сильно сдал и сделался крайне ворчлив. Соседка Лори Коттен (тоже литовка по происхождению) говорит, что сын всегда относился к отцу весьма бережно и, когда местная детвора строила старику гримасы, увещевал детей, говоря: «Папа у меня старенький. Не нервируйте его, пожалуйста!»

Бразинскасы одно время выступали на собраниях местной литовской общественности, но интерес к ним постепенно угас, тем более что относились к ним неоднозначно. Многие видели в них героев, но других коробили обстоятельства их бегства. «Конечно, они стремились на свободу, но их побег стоил девушке жизни», -- говорит Эма Датис из Лос-Анджелеса.