Последний зарубежный визит в этом году министр иностранных дел России Сергей Лавров только что совершил в Ливию, где в 2008 году до президентских выборов в марте может побывать Владимир Путин. На обратном пути из ливийской столицы обозреватель «Времени новостей» Елена СУПОНИНА попросила главу МИДа Сергея ЛАВРОВА подвести итоги уходящего года и рассказать о том, с каких международных вопросов придется начать 2008 год.

-- Одним из важных событий 2007 года вы на днях назвали выступление Владимира Путина на международной конференции по безопасности в Мюнхене в феврале. Стала ли та речь водоразделом в отношениях России с Западом?

-- Наша линия в отношениях с Западом остается неизменной. Мы развиваем партнерство со всеми странами, которые в этом заинтересованы и которые готовы делать это на равноправной основе. Запад -- это партнер, от которого никуда не деться. Тот же Евросоюз -- это наш главный экономический партнер, наша общая цивилизация. Наше будущее -- вместе с Европой. Но у нас есть соседи и в лице таких великих стран, как Китай. Или Индия -- это не непосредственный наш сосед, но это очень близко. Еще один наш сосед является ведущим игроком в мире, без него трудно решать проблемы -- это США. Сейчас формируются мощные экономические центры в разных регионах мира. С экономической мощью они обретают и политическое влияние.

-- То есть Россия -- один из этих центров, и мюнхенская речь это подчеркнула?

-- Мюнхенская речь была не об этом. Нам не нужно было специально подчеркивать, что мы являемся центром экономической мощи и политического влияния. Это объективный факт. Об этом все знают. Главной целью Мюнхена было заострить проблему взаимопонимания и призвать всех к тому, чтобы мы не цеплялись за стереотипы времен «холодной войны». Тех времен, когда некоторые наши западные партнеры вдруг решили, что они «победили», а Россия «проиграла» в «холодной войне». Кое-кто вдруг укрепился в мысли, что отныне и вовеки все будет в мире делаться по лекалам Запада.

Много раз и президент, и другие российские руководители призывали в доверительных беседах с партнерами отказаться от этой идеологии, равно как и вообще от идеологии, а вместо этого сконцентрироваться на объединении усилий. Без этого невозможно решить проблемы терроризма, наркотрафика, угрозы распространения (оружия массового поражения. -- Ред.), эпидемий, нищеты. Только сообща мы можем постараться нейтрализовать эти угрозы. Здесь могут быть только выработанные совместно рецепты, с участием всех игроков на международной арене. Особенно это касается кризисов. Не может быть односторонних решений, будь то Косово, Иран или Ливан или ближневосточная проблема в целом. Не зря в Уставе ООН записан принцип единогласия постоянных членов Совета Безопасности. Нельзя пытаться представлять международное сотрудничество так, чтобы все следовали линии кого-то одного. Это путь к усугублению проблем, а не к их решению.

-- СМИ сейчас традиционно выбирают самые важные внешнеполитические события 2007 года. Какие события видятся самыми важными министру иностранных дел России? Скажем, первая пятерка? Мюнхенская речь -- это раз. А еще четыре?

-- Ну, это несколько искусственно -- в конце года назвать пятерку ведущих событий. Но мюнхенская речь -- это конечно. Другие важные события во многом являются производными от мюнхенской речи. Мы призвали к честному, открытому разговору, когда никто из главных игроков на мировой арене, никто из основных центров силы, никто из тех, из кого формируется многополярный мир, не имел бы скрытой повестки дня. Этот разговор должен начаться с честного изложения своих законных интересов, с честной фиксации разногласий и с честного согласования компромиссов для движения вперед.

Следующим я бы назвал наши действия по ДОВСЕ (Договор об обычных вооруженных силах в Европе; Россия приостановила свое участие в нем 12 декабря. -- Ред.). Это производное от мюнхенской речи. Мы долго в непубличных консультациях пытались убедить наших партнеров (ратифицировать ДОВСЕ и выполнять его. -- Ред.). Нас не слышали. Мы заострили ситуацию. И тем самым сдвинули проблему с мертвой точки. Она еще не решена. Потребуются дополнительные усилия, чтобы ее решить. Но осознание необходимости этого пришло благодаря нашим выверенным шагам. Да, шагам жестким, но не закрывающим дверь.

-- Какова же третья важная тема уходящего года?

-- Ситуация вокруг противоракетной обороны (ПРО). В Кеннебанкпорте президент Путин выдвинул беспрецедентное предложение. (Владимир Путин в начале июля призвал Джорджа Буша отказаться от размещения ПРО в Европе, предложив в обмен в том числе совместное использование арендованного Россией радара в Азербайджане. -- Ред.)

В случае принятия это предложение выведет нас на союзнические отношения с США и Европой в сфере стратегической стабильности, причем с подключением других государств. Ранее в этой сфере отношения сводились к договоренностям между Москвой и Вашингтоном, чтобы не довести ситуацию до взаимного уничтожения. Вырабатывались договоренности, которые основывались на осознании этого.

Путин предложил качественно иной подход, подразумевающий взаимное доверие и полную открытость разведывательных данных, которые каждая сторона добывает с помощью своих высоких технологий. Было предложено объединить возможности, которыми определяется защищенность каждой из сторон. Это означает «преодолеть себя старого» и выйти на абсолютно немыслимый ранее уровень партнерства и сотрудничества. Мы по-прежнему не теряем надежды, что данный подход будет воспринят, хотя шансы на это уменьшаются.

-- То есть американцы «себя старых не преодолели»?

-- Я бы не сказал и о нас, что мы целиком «себя старых преодолели». Но наш президент призвал сделать это. Ведь это предложение и на нас накладывает огромные обязательства. Такова была его решимость и политическая воля -- преодолеть остатки старого менталитета. Этот аспект мало кто понял на Западе. Но это действительно беспрецедентно.

-- В первой пятерке есть место еще для двух событий...

-- Я бы выделил наметившийся перелом в СНГ. И это при всех сложностях, при всей раздвоенности СНГ на два, условно говоря, пространства: ОДКБ и ГУАМ. (В Организацию Договора о коллективной безопасности входят Россия, Киргизия, Таджикистан, Белоруссия, Армения, Казахстан, Узбекистан. ГУАМ объединяет Грузию, Украину, Азербайджан и Молдавию. -- Ред.) И это при всех противоречиях, связанных с линией наших западных партнеров по отношению к двум этим основным группам государств в СНГ.

Все-таки последний саммит (состоялся 5 октября в Таджикистане. -- Ред.), приняв концепцию развития СНГ и план ее реализации, сделал важный шаг вперед от разобщенности и центробежных тенденций к тенденциям центростремительным. Эти тенденции опираются на очищенные от какой-либо идеологии интересы всех участников. Выяснилось, что если мы избавимся от разных фобий, то у всех 12 стран -- членов СНГ есть общие интересы -- в экономике, инфраструктуре транспорта и энергетики. Есть общие проблемы в миграционной сфере, и они решаются только коллективно. А в гуманитарной сфере мы просто обязаны переступить через политизированные вопросы и сделать все, чтобы был реализован интерес граждан всех наших стран к общению -- научному, культурному, в конце концов, спортивному.

-- И наконец, пятое?

-- Это то, что мы делаем на той части СНГ, которая называется ЕврАзЭС (в Евразийское экономическое сообщество входят Россия, Киргизия, Таджикистан, Белоруссия, Казахстан, Узбекистан. -- Ред.). Это пространство почти совпадает с пространством ОДКБ. Интеграционные процессы в ЕврАзЭС получат мощный стимул с формированием таможенного союза. Россия, Белоруссия, Казахстан -- это пионеры и лидеры в этом процессе. Но и другие члены ЕврАзЭС могут подключиться. Это одна из приоритетных наших задач на ближайшую перспективу. В уходящем году удалось создать договорно-правовую базу. Ее еще предстоит существенно укрепить. Но она уже заложена, и это один из пяти основных итогов года, если вы уж предпочли выделить пять из них.

-- Самые тяжелые переговоры 2007 года это Иран и Косово?

-- Косово -- об этой проблеме шли тяжелейшие переговоры. Здесь мы не имеем никакого совпадения в исходных позициях. Наши западные партнеры, прежде всего США и ряд европейских государств, вознамерились обеспечить независимость Косово любой ценой, даже ценой нарушения международного права. И здесь мы с ними просто не можем совпасть.

Иран -- иная ситуация. В отличие от Косово, конечная цель здесь совпадает: обеспечить сохранение режима нераспространения (оружия массового уничтожения. -- Ред.) и все-таки выйти на договоренность, которая будет признавать право Ирана на блага мирной ядерной энергетики. Расхождения есть только в тактике, они серьезны, но, думаю, преодолимы.

Не менее тяжелыми были переговоры по ПРО. Здесь есть вроде бы видимое совпадение конечной цели: поддержать стратегическую стабильность и обеспечить ракетное нераспространение. Но американская сторона избирает односторонние методы, игнорирующие наши озабоченности, хотя эти озабоченности абсолютно законны и изложены нами предельно откровенно. Эти методы вызывают тревогу и порождают сомнения в том, что здесь у нас совпадающие цели.

-- Заявленная американцами цель ПРО -- это уничтожение ракет, которые теоретически в будущем могут быть запущены из Ирана. Но если цель не это, то тогда что?

-- У нас есть серьезнейшие оценки, что целью является создание системы, направленной не на нейтрализацию гипотетических угроз из Ирана, а на сдерживание России. Мы готовы разделить цели, декларируемые США. Но для их достижения США используют методы, заставляющие думать, что цель-то совсем другая.

-- Может, есть еще одна цель -- смена иранского режима?

-- Думаю, это попутная цель. Мы в «шестерке» (Россия, США, Китай, Великобритания, Франция и Германия являются активными посредниками в урегулировании ситуации вокруг Ирана. -- Ред.) четко зафиксировали, что наша цель -- убедиться, что иранская ядерная программа мирная и не имеет военного компонента. А смена режима не входит в нашу задачу. Под этим мы подписались. Если, продвигаясь к заявленным целям, наши американские партнеры будут преследовать цель смены режима, то это будет некорректное партнерство. Это будет подмена понятий, и мы будем против этого выступать.

Нас заверяют, что никаких таких скрытых целей нет. Но мы хотим в этом убедиться на практике. В частности, необходимо зафиксировать позитивный сдвиг в сотрудничестве Ирана с МАГАТЭ (Международное агентство по атомной энергии. -- Ред.). И необходимо вернуться к изначальному согласию о том, что замораживание программы по обогащению урана в Иране -- это отнюдь не самоцель, а средство убедиться в мирной направленности иранской ядерной программы.

-- Но иранцы, Сергей Викторович, тоже «хороши» были. Россия в этом месяце им даже поставила первую партию обогащенного ядерного топлива для атомной станции в Бушере, которую строят россияне. Казалось бы, после этого иранцам уже не надо самим обогащать уран. У них есть российское топливо, зачем им еще? Но Тегеран не прислушался к советам Москвы приостановить обогащение урана...

-- Мы считаем, что у Ирана нет никакой экономической нужды продолжать программу обогащения урана. Мы убеждаем иранцев в том, что замораживание этой программы выгодно самому Ирану, поскольку немедленно приведет к переговорам со всей «шестеркой», включая США. Эти переговоры будут призваны раз и навсегда снять все подозрения в том, что иранская ядерная программа имеет какие-либо другие компоненты, кроме сугубо мирных. Согласие Ирана на это предложение отвечало бы интересам всех.

Мы выполняем свои контрактные обязательства по строительству АЭС в Бушере. По этому проекту между нами и иранцами в этом году возникли вопросы. Но не политические, а технические, финансовые. Они были урегулированы. После этого мы приступили к выполнению обязательств по поставке топлива. Проект в Бушере осуществляется под полным контролем МАГАТЭ и под стопроцентные гарантии этого агентства. Наши иранские партнеры знают, что в случае малейшего отхода от принципа стопроцентного контроля со стороны МАГАТЭ мы заморозим сотрудничество. Но сейчас ничего подобного не происходит. Все стороны выполняют свои обязательства, и проект будет реализовываться.

-- Больше же всего напряженности и обмена колкостями, кажется, в уходящем году было с Великобританией? Даже под Новый год опять разгорелся спор из-за закрытия в России региональных отделений Британского совета...

-- Меня немножко удивляет то, как наши британские партнеры интерпретировали ситуацию с Британским советом: будто мы только сейчас взяли и сообщили о закрытии его отделений. Премьер-министр, министр иностранных дел Великобритании заявляют, что мы якобы действуем противозаконно. Несколько слов об истории вопроса. Вся проблема создана нашими британскими коллегами. Они выдвинули абсолютно нереалистичные требования о выдаче Лугового. (Бывший офицер спецслужб, а ныне бизнесмен и депутат Андрей Луговой был заподозрен британцами в причастности к убийству в Лондоне осенью 2006 года Александра Литвиненко. -- Ред.) Потом британцы потребовали изменений нашей Конституции, поскольку она не допускает такой выдачи. И сделали они это абсолютно недопустимым в межгосударственных отношениях образом. Они нанесли системный урон нашим отношениям.

Это надо исправлять. Мы ценим партнерство с Британией. Но это они сделали первый шаг к созданию нынешней ситуации. И мы ожидаем от них первого шага в ее исправлении. Когда мы объяснили британским коллегам невозможность выдачи Лугового в нарушение российской Конституции, тогда они применили к нам репрессивные меры. Эти меры включали в себя высылку наших дипломатов, полное прекращение контактов по линии ФСБ и, подчеркиваю, замораживание переговоров по заключению соглашения об облегчении визового режима между Россией и Великобританией. Почему-то о последней мере, то ли по недопониманию, то ли по какому-то умыслу, пытаются умалчивать. Хотя все это было объявлено летом этого года в одном пакете.

-- И как все это связано с работой Британского совета в России?

-- Мы, следуя законам жанра, приняли зеркальные ответные меры. Мы обязаны были ответить. И мы ответили высылкой адекватного количества британских дипломатов. Сделав жест доброй воли, в ответ на прекращение контактов с ФСБ мы не стали прекращать контактов с их ведомствами. Но в ответ на замораживание британцами переговоров по соглашению об облегчении визового режима мы заморозили переговоры по соглашению о культурных центрах. Это соглашение должно было подвести правовую базу под деятельность Британского совета в Российской Федерации, поскольку сегодня эта деятельность незаконна.

Единственная договоренность закреплена в соглашении 1994 года о культурном сотрудничестве, где упоминается, что агентом с британской стороны по выполнению того соглашения будет Британский совет. В то время, пользуясь растерзанным состоянием российского государства, британская сторона явочным порядком открыла помимо отделения в Москве 15 отделений Британского совета в России. Для этого были заключены некие договоренности с региональными и муниципальными властями. Но эти договоренности не имеют никакой юридической силы в межгосударственных отношениях.

Более того, в ряде случаев отделения Британского совета были посажены на площадку дипломатических представительств Великобритании. Но ведь Британские советы занимаются и коммерческой деятельностью путем преподавания английского языка и в других формах. Напомню, что, по Венской конвенции, дипломатические представительства не имеют права заниматься коммерческой деятельностью, если не платят за это налоги. Все это было неподконтрольно и стихийно. Когда мы начали с этим разбираться, то британская сторона признала, что здесь есть проблема. После нескольких наших напоминаний и правовых действий налоги были уплачены. И британская сторона согласилась всерьез заняться проведением переговоров по соглашению, которое определяло бы порядок и условия деятельности культурных центров -- британских в России и российских в Великобритании. Без этого деятельность британских культурных центров в российских регионах незаконна. Так что работа этих отделений будет приостановлена.

-- Год сложился непростой, Сергей Викторович. В отпуск-то вам удалось хотя бы на пару недель сходить в 2007 году?

-- Один раз я был в отпуске.

-- Это когда вы по давней традиции сплавлялись летом по бурным рекам России на надувных плотах?

-- Да.

-- А где собираетесь отмечать Новый год?

-- В России. На сибирских просторах.