Президент Чечни Рамзан Кадыров, многократно предлагавший пересмотреть норму федеральной Конституции об ограничении президентских сроков и продлить полномочия Владимира Путина, кажется, удовлетворен тем проектом схемы преемственности власти, который постепенно обретает очертания: президентом России станет Дмитрий Медведев, а премьером -- действующий президент. С традиционной кавказской чуткостью, не торопясь немедленно клясться в неизменной верности вероятному преемнику, г-н Кадыров все же пролил положенную толику елея, назвав первого вице-премьера «человеком слова», а выбор Путина и четырех партий -- политической мудростью.

Соблюден и пиетет по отношению к Владимиру Путину, который, кажется, отклонил-таки настойчивые предложения чеченского лидера не стесняться аналогий с Туркменией и Казахстаном. «Было бы слишком неразумно политика, имеющего авторитет во всем мире, поднявшего Россию на уровень мировых держав, оставить в покое, дать ему возможность уйти на пенсию, в то время как он в расцвете сил, знаний, способностей и может продолжить курс политических и экономических реформ», -- сказал г-н Кадыров.

Президент Чечни предполагает, что и на посту премьер-министра нынешний президент будет активно участвовать в решении проблем экономики и социальной сферы, «вникать в подробности и контролировать ход выполнения поручений». При этом, пока проекту преемственности не придана никакая юридическая форма, Рамзан Кадыров предпочитает сохранять предельную осторожность в титуловании «больших боссов»: «Дмитрий Медведев, имя которого названо в качестве возможного кандидата от «Единой России» и других партий на пост президента России, сделал исключительно правильный шаг, предложив Владимиру Путину возглавить кабинет министров после очередных выборов».

Президент Чечни имеет все основания быть довольным. Проект передачи власти в Чечне лояльным чеченским элитам, сгруппировавшимся вокруг «перековавшихся» сепаратистов Кадыровых, происходит из того же сегмента кремлевской и околокремлевской политической жизни, что и Дмитрий Медведев. Неудивительно, что в период, когда Кремль выдвинул в вероятные преемники Дмитрия Медведева и Сергея Иванова, Рамзану Кадырову удалось гораздо быстрее и успешнее выстроить взаимоотношения именно с Дмитрием Медведевым. Президентство последнего не несет, кажется, существенных рисков для нынешней системы управления в Чечне, которые могли бы возникнуть, если бы в Кремле после 2008 года стали однозначно доминировать силовики. Обняться с директором ФСБ Николаем Патрушевым на презентации новенького офиса УФСБ по Чечне в Грозном -- это еще не значит заслужить симпатии спецслужб, части генералитета и ряда влиятельных «гражданских» политиков, считающих, что нынешнее положение дел в самой горячей из горных республик не абсолютно адекватно интересам России.

Но выдвижение Дмитрия Медведева и его кадровое предложение Владимиру Путину позволяют предположить, что основной якорь, за который Рамзан Кадыров держится в центре, останется надежно сидеть в грунте. Возможно даже, появится шанс добиться новых преференций, в очередной раз попытавшись отодвинуть «Роснефть» (читай: кремлевских силовиков) от нефтедобычи на чеченской территории. Во всяком случае, «личная уния» Рамзана Кадырова с Владимиром Путиным, которая является основой и для нынешней системы взаимоотношений Чечни с федеральным центром, и для устройства иерархий в самой Чечне, будет сохранена.

Настоящая проблема состоит даже не в том, что нить этой унии протянется теперь не между президентом и главой региона, а между главой региона и главой федерального кабинета министров -- и значит, должна будет раздвоиться, потому что президент все равно есть президент. Важнее то, что схема «личной унии», в общем-то решившая прикладную проблему восстановления мира и формального суверенитета России над Чечней, стала "идеальной" моделью взаимоотношений центра с регионами. Формальные схемы, которые раньше выражались более или менее качественными договорами и другими нормативными текстами, в период президентства Владимира Путина уступили место личной лояльности губернаторов. Смена «первого лица», естественно, требует нового подтверждения этой лояльности. Не говоря уж о том, что такая паутина из восьмидесяти с лишним нитей (по числу регионов) институционально непрочна и не гарантирует от неприятностей в том случае, если, например, ухудшится общая экономическая конъюнктура.

Но пока тандем президент Медведев -- премьер Путин вполне устраивает и остальных северокавказских лидеров. Четверо из них приведены к власти в период кавказского полпредства Дмитрия Козака, человека, близкого и к Владимиру Путину, и к Дмитрию Медведеву. Речь идет о президенте Адыгеи Аслане Тхакушинове, президенте Дагестана Муху Алиеве, президенте Кабардино-Балкарии Арсене Канокове и главе Северной Осетии Таймуразе Мамсурове. Г-н Каноков назвал Дмитрия Медведева «талантливым юристом и управленцем новой формации» и заявил, что «уважает выбор президента России». Г-н Мамсуров считает г-на Медведева «настоящим патриотом, трезво оценивающим реальное состояние дел в стране», и говорит, что его выдвижение не было полной неожиданностью и обсуждалось внутри партии «Единая Россия», в которой сам глава Северной Осетии, естественно, состоит. Из всех назначенцев периода Дмитрия Козака именно положение Таймураза Мамсурова не выглядит блестящим, и как раз из-за сложных взаимоотношений с силовиками. Обозначенная теперь расстановка приоритетов дает г-ну Мамсурову надежду исправить эту ситуацию.

Должен быть доволен и президент Карачаево-Черкесии Мустафа Батдыев, находящийся в очень сложной ситуации из-за конфликта с частью карачаевской общины своей республики в связи с криминальной историей с участием его бывшего зятя, осужденного к длительному сроку лишения свободы. Криминальный конфликт стал знаменем в руках политической оппозиции, которой уже долгое время удается блокировать попытки г-на Батдыева устроить управление в КЧР в соответствии с его представлениями о требованиях здравого смысла. Г-н Батдыев был также выдвинут в 2003 году на смену своему предшественнику Владимиру Семенову как раз той группой в Кремле, к которой относится и г-н Медведев. Даже Дмитрий Козак, которому, кажется, не особенно импонировало поведение президента КЧР во время волнений осенью 2004 года, вызванных деятельностью его зятя, лестно отзывался об успехах республики в деле восстановления экономики. Так что теперь, вероятно, можно предположить, что у г-на Батдыева есть шанс продолжить президентскую карьеру.

Нет видимых оснований относить Дмитрия Медведева к числу ярко выраженных симпатизантов президента Ингушетии Мурата Зязикова. Идея выдвижения г-на Зязикова в 2002 году в качестве преемника Руслана Аушева состояла в том, чтобы обеспечить возможность присутствия в Ингушетии федеральных военных и работы спецслужб. Эта задача выполнена, но ситуация в республике складывается, судя по криминальной хронике, неудовлетворительно даже для силовиков. Тем не менее и г-н Зязиков в полном соответствии с правилами поведения внутри путинской вертикали власти одобряет идею тандема Медведев--Путин: «Безусловное понимание задач, стоящих перед страной, президентом Владимиром Путиным и первым вице-премьером Дмитрием Медведевым сыграет решающую роль в становлении новой демократической России как великой державы, в решении всех социально значимых вопросов, в поступательном и динамичном развитии нашей страны».