Лучший подарок меценату -- выставка его произведений. Столетие Эндрю Меллона, американского поклонника английской акварели, отмечается в Государственном Эрмитаже удачной экспозицией. В Двенадцатиколонном зале представлены 88 листов 45 мастеров. Выставка организована Государственным Эрмитажем совместно с Йельским центром британского искусства (Нью-Хейвен, США) и Музеем изящных искусств (Ричмонд, штат Виргиния, США).

Акварель не возбраняется называть чисто английским жанром. Именно в Туманном Альбионе искусство работы водными красками достигло совершенства. Достаточно сказать, что тональное деление пространства на три плана, доминировавшее в европейской живописи до конца XVIII века, как раз под влиянием английской акварели сменилось более легкими, текучими, неуловимыми переходами.

На выставке доминирует пейзаж. Чаще всего можно видеть разнообразные водные поверхности -- запечатленные английские и итальянские озера не поддаются исчислению. Один из наиболее интересных разделов выставки можно назвать «рождение Тернера». Просмотрев семь работ художника, окруженных шедеврами Козенсов, Гейнсборо, Гертина и Сэндби, можно понять, как из ремесленника топографически точных рисунков родился тот мастер недосказанности, что сейчас особенно известен и ценен. У ценности этой есть довольно точное измерение. Акварель «Гора Риги: вид на Люцернское озеро на восходе», ставшая хитом недавней лондонской выставки Тернера, была выкуплена у владельца более чем за 10 млн долл. -- столько за акварель не платили никогда. Еще при жизни автора работа эта получила высочайшую оценку от Джона Рескина, объявившего Тернера крупнейшим художником своего времени. Мастер, которого иногда называют отцом акварели, начал карьеру с копирования модных видов живописных пейзажей, замков, руин. Огромное влияние на Тернера оказало учение Уильяма Гилпина о гармонии красок, советовавшее «сводить всю картину к основному, или ключевому, тону, который в пейзаже всегда надо брать с безоблачного участка неба». Путевые дневники Гилпина (опубликованы в 1780-е годы), воспевавшие красоту unspoiled country side, много способствовали популяризации акварели. Тернер твердо решил добиться признания и всю жизнь старался доказать, что пейзаж может выражать самые высокие понятия и чувства ничуть не хуже исторической живописи. Стремясь выразить чувство слияния с природой, он сопровождал названия картин в каталогах выставок цитатами из любимых поэтов (Томсона, Милтона) или собственных стихов, где речь шла о свете или об атмосферных явлениях.

В Эрмитаже экспонируется превосходная работа «Тур. Закат солнца. В ожидании возвращения», исполненная на голубой бумаге. Ее возможности Тернер узнал от Козенсов, которых считал своими учителями. Работы Джона и Александра Козенсов расположены по соседству. Александр Козенс, автор нескольких сотен рисунков и ряда теоретических сочинений, посвященных главным образом принципам рисования пейзажных композиций, снискал себе имя причудливыми черными «пятнами». Набросав на листе быстрыми движениями кисти произвольную абстракцию, он распознавал в хаотичном эскизе «намеки» на общую структуру будущей картины и, следуя воображению, постепенно превращал беспорядочные формы в законченное произведение. Лиричные пейзажи Джона Козенса построены на сочетаниях нежных серовато-коричневых и зеленоватых тонов, без ярких пятен и резких контрастов. У него нет пейзажей, написанных с близкой точки зрения; сцена почти всегда обнимает несколько десятков миль, а над этой бесконечной перспективой царит величавый круг солнца...

Вернемся к Тернеру, мечтавшему создать своего рода энциклопедию пейзажа, показав все разнообразие его возможностей. Стремясь доказать, что пейзаж может вызвать самые разные переживания чувства и мысли, он смело шел против общепринятых канонов. Художники твердо верили, что любая картина должна быть написана в приглушенно-темных коричневатых красках -- под стать потемневшему лаку на холстах старых мастеров. Любители живописи носили с собой желтый фильтр, называвшийся «стеклом Клода Лоррена» (по имени французского живописца XVII века, признанного эталоном академического пейзажа), и, используя его вместо монокля, созерцали полотна, обретшие золотистые тона старины. Даже сдержанные попытки Тернера передать яркий дневной свет и высветлить палитру стали поводом для появления бранной клички «белый художник». (Правда, иногда, например в «Виде Иглборо», и Тернер работал под Лоррена.)

Тернер любил писать радугу. Его самая известная живописная работа -- «Озеро Баттермир. С радугой и ливнем» (1798; Лондонская национальная галерея) шокирует искусствоведов в реальности невозможным отражением радуги в воде. Нравилась радуга и Констеблу, который занялся акварелью лишь на старости лет. Представленный на выставке «Этюд неба» (1827), пожалуй, не слишком эффектен, но другая, выдержанная в необыкновенных коричневых тонах акварель «Барродейл. Вечер после прекрасного дня. 1 октября 1806» завораживает.

Был ли путь Тернера и Констебла типичным для всей английской акварели? Конечно, нет, но оба гения способствовали успеху водных красок. В XIX веке благодаря Томасу Гертину, начавшему использовать акварель в картинах большого формата, она превратилась едва ли не в важнейший вид английской живописи.