Для того чтобы живее воспринимать новости, иногда невредно поставить себя на место героев сюжета: а вы бы как поступили? Представьте себе хорошенько: вас среди ночи будят в гостиничном номере незнакомые вам вооруженные люди, которые представляются сотрудниками антитеррористического центра. Это вполне приличный отель на территории российского региона. Борцы с террористами в этом регионе встречаются, потому что он находится на Северном Кавказе, бок о бок с Чечней. Но и в Чечне, и на Кавказе у нас вроде бы сплошной мир. Да и глава вышеупомянутого региона не реже раза в месяц рассказывает всей остальной стране, что ничего подобного у него не бывает и быть не может. Потому что регион, несмотря на происки темных сил, успешно строит мирную жизнь и семимильными шагами движется к полной безопасности и процветанию.

Но среди этой безопасности и процветания вас настойчиво выволакивают из отеля, который вроде бы заминирован, и заталкивают в машину. Спасение от угрозы взрыва выглядит неожиданно: в машине вам надевают на голову непрозрачный пластиковый мешок, сильно бьют по почкам и долго везут в неизвестном направлении. Потом вас выбрасывают из машины -- вокруг заснеженное поле. В поле вас снова бьют и грозят расстрелять, но от сильных ударов по лицу и жизненно важным органам у вас возникает проблема с восприятием окружающей действительности. В этом ночном мороке грозившие вам расстрелом растворяются. Очнувшись, вы еле бредете на дальние огоньки, приходите в засыпающую станицу и стучитесь в милицию. А в милиции, вместо того чтоб немедленно отправить вас в больницу, вас держат несколько долгих часов, безукоризненно вежливо объясняя, что глава региона уже взял под личный контроль чудовищный факт нападения и виновные обязательно будут найдены и наказаны.

Этому обещанию вы, может быть, и поверите -- в первое время, пока еще вас волнует в основном состояние ваших лицевых костей и почек и вообще хочется верить в хорошее, потому что -- спасибо -- не расстреляли. Но ложь о безопасности навсегда останется ложью. И какой бы вы ни были храбрый человек, вам станет страшно. Страшно, потому что нет гарантии, что похищали, били и грозили вас расстрелять не сослуживцы тех, кто дружелюбно отбирает у вас показания и медлит с вызовом врача, -- пусть и с другими нашивками на камуфляже.

Глава региона уже намекает вам, что это, конечно, не были слуги государства -- бывают ведь, вы знаете, в процветающих кавказских регионах переодетые в милиционеров боевики. Но намек неубедителен: потерпевшие уверяют, что похитители говорили на чистом русском, без характерного вайнахского акцента. Так что если это не стражи правопорядка, то не иначе костюмированные «несогласные», засланные из Москвы Каспаровым "подрывать устои".

...В ночь на субботу из гостиницы в столице Ингушетии Назрани были похищены трое журналистов РЕН ТВ Артем Высоцкий, Станислав Горячих и Карен Сахинов. В одну компанию с ними попал председатель совета правозащитного центра «Мемориал» Олег Орлов, который всю войну собирал рассказы о таких вот похищениях жителей Чечни и Ингушетии, чтобы помочь потерпевшим -- или их семьям -- отстоять свои попранные права. Теперь, оказавшись в роли потерпевшего, он знает, что сравнительно легко отделался: тех, о ком он писал, в лучшем случае ждали несколько дней избиений и пыток, а в худшем их находили потом где-нибудь убитыми. Или вообще не находили. Ничего удивительного, просто на этот раз сложившиеся на войне обычаи были применены к трем тележурналистам и правозащитнику.

Тележурналисты приехали в Ингушетию снимать оппозиционный митинг. Митинг, кстати, состоялся в субботу и был не с первой попытки разогнан ОМОНом, которому еще некоторое время пришлось погоняться за протестующими по центру Назрани. Митинг собрался без всякого Каспарова: люди протестовали против похищений и убийств своих сограждан представителями правоохранительных структур. У людей и у правоохранительных структур принципиально разный подход к жизни. Структуры, видимо, считают, что застрелить шестилетнего сына и ранить его мать в процессе неудачной охоты за подозреваемым, как это случилось 9 ноября в ингушском селе Чемульга, -- это допустимые издержки их социально полезной деятельности. Люди не склонны разделять эту точку зрения, собираются на митинг и пока кидаются в омоновцев всякими безобидными предметами типа несвежих яиц, от которых позора больше, чем вреда. Но кидаться тухлыми яйцами -- это для переполненного оружием Кавказа прямо-таки европейская кротость, которой может хватить ненадолго. Кстати, начальник ГОВД Назрани Ваха Аушев, которому велено было безоружных людей разогнать, не особенно стесняясь в средствах, подал было в отставку, но министр Мусса Медов, послужной список которого, к слову, не назвать безупречным, судя по всему, уговорил его забрать заявление.

Несмотря на бодрые реляции президента Мурата Зязикова, в Ингушетии все время происходят неприятности. Особенно много их стало с лета 2007 года: пришлось даже вводить дополнительные федеральные войска. Но писать об этом с места и снимать телесюжеты в тлеющей горячей точке ездят немногие. Логика работы с журналистами, выстроенная местной администрацией, подразумевает, что журналисты не должны делать и шага без сотрудника пресс-службы, а пресс-служба, естественно, занята рекламой процветания и безопасности. Можно, конечно, не ставить пресс-службу в известность -- но это называется работой на свой страх и риск. И в ночь на субботу в общем-то стал ясен объем этого профессионального риска. Едва ли пострадавшим журналистам кто-то прямо сказал: оппозиционный митинг -- это не то, что надо снимать. Зато накануне с ними "о том, о сем" побеседовали в милиции. А некто, представившийся сотрудником антитеррористического центра, кого власти, конечно, обещают найти и изобличить, сделал так, чтобы они все-таки не снимали то, что снимать не надо.

Но другие-то снимали -- и в Назрани, и в Москве, и в Питере. Патриотически настроенные зрители иностранных телеканалов и читатели иностранных же газет сокрушаются: в минувшие выходные Россия, об имидже которой заботится столько высокооплачиваемых специалистов, опять предстала на экранах и в газетах мира сатрапией, не лучше Грузии, которую эти же патриоты столько критиковали за недавний разгон митинга в Тбилиси. Опять показали про нас "гадость" -- опять сработал "план несогласных». Надо полагать, если бы покрепче избили и пригрозили расстрелом не только пострадавшим журналистам, но и всем остальным, кто любит обращать внимание на «текущие недоработки» и «временные трудности», -- тогда, глядишь, все так и пребывали бы в блаженном убеждении, что у нас -- безопасная и свободная страна. И никто бы не увидел, как далеко расползлась по ней зараза, вызревшая на дне воронок всех этих вроде бы угасших северокавказских конфликтов: вседозволенность и безнаказанность властей, которые готовы пользоваться как повседневными инструментами силой и страхом.

...Семь лет назад я прилетел в Москву из первой командировки на Кавказ -- как раз в Ингушетию. В ушах еще грохотали двигатели армейских штурмовых вертолетов, раз за разом проходивших в 30 м над толпой беженцев из Чечни, с той стороны, где земля дрожала от дальней канонады. Время, видно, считалось тревожным, и у выхода из аэропорта Внуково огромный омоновец спросил у меня документы. Увидев в паспорте пресс-карту, повертел ее в руках и произнес презрительно: «Круто, наверное, -- пресса? Ничего, скоро будет не круто». Спасибо за то предупреждение, господин офицер. Будем только надеяться, что нам не придется, как перед погружением, набрать полные легкие воздуха и готовиться долго-долго жить в стране, где нет никого круче, чем ОМОН.