Время новостей: N°214, 22 ноября 2007

Страсти вокруг современного искусства в российском обществе и не думают стихать. Сегодня в Третьяковской галерее пройдет пресс-конференция на тему «Еще раз о выставке «Соц-арт. Политическое искусство». Выставка открыта сейчас в Париже. Генеральный директор ГТГ Валентин Родионов расскажет прессе о побудительных мотивах судебного иска против министра культуры РФ Александра Соколова. Иск -- запоздалая реакция администрации ГТГ на слова г-на Соколова о недопустимости показа некоторых, отобранных для парижской выставки работ, которые министр назвал «позором и порнографией».

Удивительно, однако, что в разосланном списке участников пресс-конференции нет имени Андрея Ерофеева, заведующего отделом новейших течений ГТГ, куратора выставки «Соц-арт» в Париже. Именно он отбирал работы, и именно он оказался сегодня жертвой травли со стороны желающих взять реванш и ввести цензуру, тотальный контроль над жизнью и искусством ультраправых. После организации Ерофеевым в марте месяце в Музее имени Андрея Сахарова выставки «Запретное искусство-2006» против куратора возбуждено уголовное дело по статье 282-1УК РФ (создание экстремистского сообщества). На следующей неделе Ерофеев будет вызван на допрос.

Как эта травля сопрягается с высочайшим международным авторитетом курируемых заведующим отделом новейших течений ГТГ выставочных проектов («Соц-арт» в их числе)? Сергей ХАЧАТУРОВ спросил об этом у самого Андрея ЕРОФЕЕВА.

-- История с «Соц-артом» продолжается. Почему, на ваш взгляд, к ней такой интерес?

-- Эта история, публичный скандал вскрыли целый ряд проблем, которые не могут решиться в рамках одной выставки. С одной стороны, международное сообщество интересуется современным российским искусством. Российское общество начало интересоваться современным искусством тоже. Происходящие по вине госчиновников скандалы, схватки не способствуют процессу сближения актуального искусства и зрителей. Запрос на современное российское искусство, увы, не получает сегодня должной поддержки у государственных институций. Мы имеем общество, желающее понимать актуальное искусство, и почти не имеем институций, обслуживающих это искусство.

Помимо государственных, консервативных по своей природе музеев должны быть созданы другие структуры, автономные в своем управлении. Эти структуры могут быть автономными отделами при музеях со своими экспертами, понимающими материал неочевидного художественного качества. Кроме того, должны создаваться новые институции современного искусства. Ведь сеть ГЦСИ (государственных центров современного искусства) небольшая. Ее для страны недостаточно. То есть налицо проблема запаздывания структурной реформы институций, обслуживающих актуальное искусство.

Прибавим сюда еще проблему необразованности чиновников, занимающихся современным искусством. Экспертам в нашей области чиновники доверять не привыкли. Это связано с тем, что немногочисленная экспертная группа не интегрирована во власть. У нас почти нет своих защитников во власти.

-- Разве артсообщество не должно быть автономно от власти?

-- Насколько мне известно, путь многих европейских стран (Германии, Франции, Италии) предполагает ротацию кадров. Актуальные критики и теоретики искусства часто попадают на министерские посты. С них возвращаются уже руководителями музеев, галерей. Люди движутся по кругу. Они обязаны быть гибкими в своих суждениях, будучи в разных институциях, учиться оппонировать даже самим себе.

-- Как же вы формулируете для себя причину наезда на «Соц-арт» высокого начальства?

-- В случае с действиями власти в отношении выставки «Соц-арт» речь идет о попытке примерить традиционный праворадикальный дискурс. Суть его: крайняя неприязнь к фигуре художника как таковой. У нас с таким трудом выстраивается новая национально-государственная риторика. А приходит художник, хихикая и паясничая, все дело разрушает в секунду. Этот раздражающий персонаж просто не может не быть средоточием всех пороков, извращенцем, гадкой личностью. Хорошо, что попытка ультраправого реванша в отношении художников провалилась. Народ не поддержал.

-- За что вас хотят привлечь к уголовной ответственности?

-- В Музее Сахарова в марте я показал выставку «Запретное искусство-2006». Выставка посвящена мониторингу только что появившейся новой российской цензуры. Речь идет о том, что директора музеев сами чистят собственные выставки. Как это случилось, например, с «Соц-артом». Музейные сотрудники отступают под давлением ультраправых. На выставке «Запретное искусство» в фальшстенах зала Музея имени Сахарова были сделаны дырочки. В них можно было видеть фрагменты «особо опасных» работ Кабакова, Рогинского, Косолапова, Рошаля, Сысоева, Бахчаняна... Мы сделали выставку-напоминание существования у нас цензурной проблемы. На эту выставку был сделан грандиозный наезд со стороны руководителей РПЦ на уровне заместителя председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата протоиерея Всеволода Чаплина, руководителей правых движений -- «Народного союза» и «Движения против нелегальной эмиграции» (ДПНИ). Жаль, что представители православной церкви оказались в столь нелестной компании. Думаю, что это заблуждение некоторых представителей церкви, а не ее программная политика в области культуры. Ультраправые потребовали суда над организаторами выставки. По их мнению, выставка разжигает ненависть, религиозную вражду и т.п. Этот высосанный из пальца предлог я называю «недобросовестная интерпретация». Они не увидели выставки. Они увидели в ней предлог самим накалять страсти. Это характерный прием как для ультраправых, так и для ультралевых: они обвиняют в том, чем сами занимаются, -- провокаторы, обвиняющие в провокации других. Цель -- раздуть огонь конфликта между церковной общественностью и представителями артмира. Именно в тот момент, когда между ними начинают наводиться мостики, когда есть желание художников внести свою лепту в представление о религиозной жизни, когда люди церкви любопытствуют, как неканонические художники могут работать над религиозными сюжетами. Вместо налаживания диалога все вновь рушится.

Эта история развивается дальше. Кому-то интересно, чтобы следствие продвигалось. Повторюсь, мы никого оскорблять не хотели. Хотели лишь понять, какова логика цензуры сегодня.

-- Какова же?

-- Цензуре подлежат вещи, раздражающие ханжескую мораль. Это использование нецензурной лексики и крепких народных выражений. Это обнаженная натура, но не салон и в то же время никакая не порнография. Третье -- использование религиозных знаков, символов и сюжетов в неканонической иконографии. Когда мы все это сформулировали, то поняли, что цензуре подвергаются даже не сами эти темы (они присущи любому периоду искусства), а эстетика гротеска и пересмешничества. Именно смех, юмористический поворот, переводящий доктринерство в более сложные смысловые категории, смех, во многом разрушающий ограниченный догматизм, вызывает ненависть и агрессию. Надеюсь, артобщественность сумеет противостоять наезду. Ведь угроза суда -- попытка утвердить новую расстановку сил на публичном поле нашей культурной деятельности. Теперь ультраправые хотят ввести под собственный контроль всю публичную деятельность. Это очень опасное нарушение баланса.

-- И все-таки завершим позитивными впечатлениями. Я сравниваю выставки «Соц-арт» в Париже и в ГТГ на Крымском валу. Парижская версия мне показалась убедительнее. Она не только инсталлирована удачнее, но и приросла новыми темами и сюжетами...

-- Отличие выездной выставки от внутренней связано с тем, что в Москве мы должны были никого не забыть, а там мы должны были показать лучшее. Мы расширили экспозицию самых крупных и уважаемых авторов: Сокова, Косолапова, Бориса Орлова, Комара и Меламида... Добавился Кабаков. К тому же в Париже мы сделали акцент на втором поколении соцартистов: Кулике, Каллиме, «Синих носах», «ПГ». Там была увеличена зрелищность. Использованы режиссерские ходы: инсценирована, например, первая жэковская выставка соц-арта в красном уголке, инсталлирована «Аллея героев» диссидентства. Хотелось представить российское искусство не командно, не скопом, а как галерею интересных личностей.

-- То, что не приехали запрещенные начальством работы, сильно повлияло на полноценное восприятие выставки?

-- Выставка получилась настолько большой, что лакуны не очень повлияли на образ экспозиции. Конечно, жаль, что у «Синих носов» отсутствует серия «Маски-шоу» с масками известных политиков, которые можно было надевать. Если бы вещи приехали, зритель был бы вовлечен в интерактивное, игровое пространство выставки.