Мирное урегулирование в Чечне можно, видимо, считать действительно решенным делом, раз ее президент Рамзан Кадыров стал уделять столько своего внимания вопросам внешнего облика своих сограждан -- главным образом, женского пола. На днях он распорядился прекратить продажу и прокат на территории республики свадебных платьев европейского типа, поскольку они, на вкус президента, чрезмерно открыты и не соответствуют национальным традициям.
Г-н Кадыров продемонстрировал поразительную чуткость в вопросе церемонии бракосочетания. «Невесты -- это символ скромности, а в последнее время у невест стало модным надевать слишком открытые платья. Если так пойдет и дальше, мы вскоре забудем все свои национальные традиции, утратим свою самобытность. Я не понимаю, как можно войти в дом мужа в качестве невестки с огромным декольте и просторным воротником, к тому же без платка?» Вместо декольтированных европейских платьев г-н Кадыров хотел бы увидеть в витринах брачных салонов Грозного и Гудермеса (к счастью, таковые уже появились) «белые национальные свадебные платья: они бывают красивее и строже».
Чеченские платья и головные уборы действительно одни из самых красивых на Кавказе, но едва ли всем молодоженам республики по вкусу фольклорный стиль. Однако Рамзан Кадыров обещал не останавливаться ни перед чем в борьбе за возрождение национальных традиций. Видимо, для того, чтобы чеченские невесты не заскучали среди родной красоты и строгости, он собирается пригласить в республику дизайнеров одежды, которые разработают «чеченскую моду» в соответствии с национальным менталитетом.
Напомним, президент Кадыров не впервые обращается к теме нравственности, национальных традиций и внешнего облика чеченских женщин. Еще в прошлом году, будучи премьер-министром республики, он призвал женщин, занятых на государственной службе, носить головные платки. Чуть позже он наградил за ношение платков нескольких чеченских студенток. А в сентябре этого года инициатива об обязательном платке на голове женщины-чиновника получила развитие в специальном президентском распоряжении. «Я горжусь, что я мусульманин и чеченец, и как президент, требую, чтобы чиновники, находясь на своем рабочем месте, соблюдали морально-этические нормы и в одежде, и в манерах, и в поведении, -- пояснил тогда глава республики, элегантно перефразировав Антона Павловича Чехова с учетом местной специфики. -- Пускай мне будут доказывать, что я не прав, что это неправомерно, но в рабочее время все должны подчиняться установленным правилам. В нерабочее время -- это частное дело».
Впрочем, досуг сограждан президент также не оставляет без внимания. В частности, он запретил азартные игры, распитие спиртного и даже настоятельно рекомендовал однажды молодым женщинам воздержаться от пользования мобильными телефонами -- правда, злые языки уверяют, что последнее произошло в связи с появлением среди доступного «мобильного контента» не особенно целомудренного видеоролика с участием человека, похожего на г-на Кадырова. Пресс-служба администрации Чечни, естественно, категорически опровергла его причастность к записи, а саму запись назвала провокационной.
В борьбе с мобильными телефонами Рамзан Кадыров, можно сказать, первопроходец. Его предшественники, пытавшиеся в 1990-е годы руководить фактически независимой тогда Чечней с учетом требований шариата, то есть исламского права, базирующегося на священных текстах, и адата (права местных обычаев), не имели дела со столь массовым распространением мобильной связи, а тем более с передачей посредством обычного телефона видео- и фотоизображений. Зато запрет на азартные игры и распитие спиртного уже имел место в тот же период. Но при внешней безобидности и даже видимой позитивной окраске этих нововведений ичкерийская практика 90-х годов показала, что от них не так уж далеко до публичных палочных наказаний и расстрелов по приговору шариатского суда, документальные съемки которых шокировали российскую и мировую общественность.
После окончания первой военной кампании чеченские полевые командиры разделились на сторонников превращения Чечни в исламский халифат и противников такового. Друг с другом обе партии были буквально на ножах, но это не мешало противникам исламских фундаменталистов в той самой восточной Чечне, откуда происходит и семья Кадыровых, избивать людей за распитие спиртного и проводить прочие шариатские экзекуции. От подобного «возврата к корням» повсеместно страдали и школы, где поборники ислама пытались запретить «языческие» новогодние елки, зато принудительно вводили курсы религии и арабского языка. Ношение женщинами традиционной исламской одежды, разумеется, приветствовалось и тогда, хотя специальных распоряжений по госслужбе Аслан Масхадов, кажется, не подписывал, а чеченские женщины не без гордости говорили о своих светских и европейских привычках в части внешнего облика.
В этом плане Чечня гораздо прогрессивнее соседнего Дагестана, в столице которого все чаще встречаются молодые женщины в хиджабах. Местные жительницы, кстати, без обиняков объясняют, что у девушки в мусульманской одежде меньше риск нежелательного для них знакомства. А Рамзан Кадыров полагает, что европейские привычки соотечественниц ставят под угрозу чеченскую национальную самобытность.
Зато он очень доволен сотрудницами чеченского отделения Пенсионного фонда, которые уже перешли на единообразную форму одежды. И признателен руководству Грозненского госуниверситета и Нефтяного института, которые также собираются униформировать студентов и студенток. Видимо, с точки зрения президента Чечни, одинаковые мундиры в национальную традицию вполне укладываются.
Рамзана Кадырова, который, к слову, поощряет преподавание в средней школе ислама и арабского языка, уже упрекали в попытках вернуть Чечню к нормам шариата. Его критики отмечают, что Чечня и так по всем показателям -- самый самобытный регион России. Но ее президент категорически отвергает обвинения, напоминая, что у Чечни есть вполне светская конституция и законы, а обычаи, к соблюдению которых он призывает, ей формально не противоречат. Надо, правда, отметить, что шариатские расстрелы и борьба со школьными елками имели место также при наличии вполне светской конституции 1992 года, единственный грех которой состоял в непризнании суверенитета России. Нынешняя Чечня, наоборот, настолько активно признает себя частью федерации, что возникает опасение, как бы ее президент не озаботился внешним обликом невест в сопредельных регионах или, чего доброго, в самой Москве, которая, к слову, уже столкнулась с таким появлением чеченской самобытности, как стрельба во время свадеб.
В этом вопросе г-н Кадыров также требует от соплеменников умеренности. «Полностью запретить это мне не удастся, потому что чеченец без оружия -- не чеченец. Но превращать праздник в стрельбище я не позволю». Ограничение, надо понимать, будет производиться по классам стрелкового оружия, его калибру и количеству израсходованных боеприпасов. Скажем, выстрелить несколько раз из пистолета Стечкина -- это национальная традиция. А длинная очередь из крупнокалиберного пулемета -- уже непристойность. Хотя, принимая во внимание количество гостей на традиционных кавказских свадьбах, даже скромный пистолетный салют прозвучит как эхо локальной войны.
