Пьер Паскаль (1890--1983) провел в России 17 лет, с 1916 по 1933 год. Уроженец Оверни, сын преподавателя латыни, он получил в лицее в качестве награды книгу Жюля Легра «В русской стране», и это пробудило в нем интерес к России. Католик-экуменист, почитатель Владимира Соловьева; «христианский большевик», веривший в возможность построения в России новой жизни, отличной от жизни прогнившего Запада, в возможность совмещения социализма и христианства.

27 октября 1917 года. (Протокол заседания Французского института в Петрограде, где Паскаль выступил с докладом на тему «Русская душа глазами представителя романского народа».)

Доклад начинался утверждением, что у русского народа есть единая душа; она видна особенно ясно, если не брать в расчет интеллектуалов, которые выделяются из народной массы, поскольку их душа впитала элементы, привнесенные извне. События революции может понять только тот, кто имеет представление об этой единой душе народа. Наилучшее представление о ней дают песни, которые распевают проходящие по улицам солдаты.

У этой души есть три составные части, тесно связанные одна с другой: солидарность, нерешительность, тяга к абсолюту. Первая -- основа, вторая -- отрицательная сторона, третья -- сторона положительная. Вот главные признаки каждой из этих составных частей.

Солидарность

«Соборы» -- зримый образ многочисленных русских святых.

Бесконечная цепь экипажей на петроградских улицах.

Поведение людей в очередях.

Голосование всем полком сразу.

Стремление образовывать ассоциации и кооперативы и объединять их в федерации.

Обращение «товарищ». «Вперед, православные!»

В философии и религии -- теория «соборности», или союза всех верующих.

Ощущение коллективной ответственности, например во время отступления 1915 года.

Как следствие этого коллективистского духа -- недостаток гордости.

Черта русского -- смирение; на первом месте -- недоверие к выскочкам; демократизм русского народа; власть была ему навязана сверху; это что-то вроде покрывающей его крышки.

Нерешительность

Нежелание в точности следовать правилам, подчиняться принуждению.

Радость, с которой встретили отмену отдания чести.

Русский человек не делает карьеру на одном поприще: он вступает на несколько поприщ сразу и постоянно меняет занятия и ремесла.

Неспособность копить деньги, отвращение к расчетам.

Презрение к логике.

Пренебрежительное отношение ко всему традиционному.

Паломничества и переселения.

Следствие всего этого: русский подчиняется не столько закону, сколько влиянию того, кто сумеет завоевать его доверие.

Сентиментальный патриотизм без примеси национализма.

Религиозность без догматизма.

Интуитивная мораль без четких правил.

Супруги легко соглашаются на развод.

Привычка к трезвой жизни, чередующейся с запоями.

Все это покрывается одним словом «воля», которое в России означает вовсе не то, что volonte (проявление воли, волевое усилие) во Франции.

Стремление к абсолюту

Потребность при рассмотрении любого вопроса докапываться до корней.

Верность избранным принципам во всем (пример: толстовская мораль).

Отношение к смертной казни и к войне как к чему-то отвратительному.

Непонимание различия между моралью личности и моралью государственной.

Западные люди следуют максиме: «Своя рубашка ближе к телу». Русский готов отдать жизнь для спасения других.

В политике -- большевизм.

В философии -- пренебрежение объективной реальностью.

В практической жизни -- отказ от любого инструмента, если в нем замечено хоть крошечное несовершенство.

Как следствие этого характера -- меланхолия и склонность к отчаянию, к нравственной распущенности; поскольку абсолютное добро недостижимо, русские отдают себя во власть абсолютного зла.

***

Вывод: в русской системе ценностей душа важнее разума и волевого начала. Этим объясняется тот факт, что русский народ может подчиняться чужим влияниям, но они не производят в нем глубинных изменений. Иностранный порядок, навязанный Петром Великим, продлился два столетия, но не затронул древней русской души. Русская лень не наслаждение отдыхом, но смиренное приятие бесполезности любого усилия.

Несмотря на свою покорность и бездеятельность, русские никогда не забывают о том, чего хотят, и никакое внешнее влияние не способно сломить их глубокую спрятанную волю. Разум подчинен душе -- совсем не то, что на Западе, где смекалку часто ставят куда выше доброты.

Принцип непротиворечивости не властен над русским мышлением; здесь господствует терпимость к любому мнению и скептическое отношение к рационализму. Русские охотно признают истиной утверждения самые противоположные. Они лишены предрассудков, но зачастую и способности отличать добро от зла. Принципу причинности русские предпочитают принцип финализма, которым пользуются очень умело и благодаря этому добиваются результатов более глубоких, чем те, каких достигают рационалисты. <...>

Русские добры к ближним. Ненависть им чужда. Они снисходительны к преступнику, поскольку он уже беззащитен. Они охотно предаются сентиментальной жалости, готовы отдать справедливость всем без разбору. Отсюда братания на фронте.

Русский народ -- самый христианский из всех, поэтому для него так соблазнительны социалистические принципы. Русские яснее всех ощущают человеческую слабость и, главное, слабость отдельного человека.