В Лейпциге завершился 50-й, юбилейный, Международный фестиваль документального кино и анимации. По возрасту его и местоположению легко понять, что основан он был на территории ГДР, но за прошедшие почти два десятилетия превратился в крупнейший европейский форум документального кино.

В этом году фестиваль представил внушительные главный и национальный конкурсы, многочисленные специальные программы и ретроспективы. Российская документалистика была представлена в жюри, пожалуй, даже более решительно, чем в программах. В главном жюри работал Виктор Косаковский, питерец и очень значительная фигура в современном европейском документальном кино. В жюри конкурса «Новое поколение документалистики» Россия была представлена в лице Бориса Караджева, известного аналитика, режиссера и профессора ВГИКа.

В главном конкурсе была показана «Мать» Павла Костомарова и Антуана Каттина. Костомаров и Каттин -- это уже марка, марка открытой документальной драмы, снятой сверхэмоционально, очень близко к героям. Питерец Костомаров и живущий в Питере швейцарец Каттин создают своего рода документальные романы, действие которых внедрено в зубодробительную гущу жизни.

Героиня фильма -- мать девятерых детей. Живут они где-то на деревенских просторах России, куда бежали от среднеазиатского злого мужа, она работает дояркой. Была такая детская игра «Замри!»: когда раздается этот призыв водящего, остальные участники должны замереть в тех позах, в которых их застиг клич. Так вот в фильме «Мать» все наоборот -- там, где появляется героиня, будто раздается клич «Отомри!» -- все и вся оживает, жизнь начинает бить ключом, ад превращается... не знаю, следует ли называть то, что происходит, раем, но наличествующие грехи сами собой прощаются. Марка фильмов Костомарова и Каттина еще и в том, что все герои беспрестанно матерятся, то есть мощно и раскованно звучит их родной язык, язык их громокипящей жизни, лишенной как снобизма цивилизации, так, впрочем, и многих ее норм. Скажу честно, казалось, что «Мать» получит на фестивале одну из главных наград, столько в ней было полнокровной мощи. Но был дан лишь приз, который формулируется так: «За исключительный восточноевропейский фильм».

Хотелось понять, почему действительно превосходная картина не вышла в главные призеры -- именно такого рода решения и открывают концепцию фестиваля. Размышления и внимательное разглядывание конкурсной программы привели к выводу о том, что здесь, в Лейпциге, на первый план выходит аналитический подход авторов к происходящему на экране. Содержание фильмов -- экзистенция социального существования. И слово «экзистенция» здесь, вопреки учению о непознаваемости, подразумевает скрытую или явную аналитическую позицию, вектор понимания, наличие вывода. И этот картезианский подход превалирует, скажем, над частными или политическими историями, или историческими исследованиями. Почему нет? Каждый крупный фестиваль действительно формулирует свою позицию всей конструкцией собственных программ. И недаром открытие фестиваля отчасти напоминало форум философов: речи были не коротки и метили в то, чтобы нащупать логику неохватного бытия.

Показательна в этом смысле была специальная программа фестиваля под интригующим названием «Потерянный рай найден». Входы и выходы в нирвану, кто бы как их и ее ни мыслил, вот приблизительный смысл программы, в которую входили и трехчасовые и двухминутные фильмы. Так или иначе, осмысляющие наши попытки познать блаженство реальности, которая не давит на нас, а, напротив, поддается и подчиняется. Очень тонкий текст стал введением к программе: «Сегодня понятие Рая трактуется как достаток или изобилие, доступное за деньги, или как относительная уверенность в приятной каждодневности без обременительных мыслей о будущем. И это знак нашего несовершенства -- стыдно, что мы так легко стали в нем признаваться. Однако Тоска по Совершенству не покидает человечество -- и мы попытаемся проследить разные траектории его достижения». Дивная программа -- про различные опыты с психотропными средствами: от ЛСД и алкоголя до религиозных надежд. Самое сильное полотно -- трехчасовая сага «Игра на деньги, Боги и ЛСД» Петера Метлера (Канада--Швейцария) -- рассказывало о повседневной жизни наркомана с многолетним стажем пользования ЛСД и его матери -- жертве холокоста, выжившей в концлагере. Фильм снимался девять лет.

А победителем фестиваля и обладателем «Золотого голубя» стала румынская картина «Поймите меня правильно» дебютантки Адины Пентиллы. Действие фильма происходит в психиатрической клинике. Один из героев исследует теорию радиоактивных процессов, которые позволят останавливать дождь. С большой долей вероятности он считает, что за это ему светит Нобелевская премия. Но его знакомый -- тоже пациент клиники -- сомневается в правильности разработок; сам он ведет дискуссии с Создателем. Их третий друг переносит камни; и так сорок лет. Все трое наделены не изменяющим им чувством собственного достоинства. Фильм, с одной стороны, сделан с классической внимательностью. Но его принципиальное отличие от картин «подобной проблематики» в том, что в нем нет традиционного в таких случаях подхода -- разглядывания чужой жизни с позиции империалиста, не умеющего скрыть надменности по отношению к колониальной культуре. Типа «что за чудненькие синие бусы делают эти люди, одетые в банановую кожуру». Так вот, такого нет. Авторская позиция выдает в режиссере абсолютное чувство антропологического равенства. Поэтому фильм и был воспринят как сказание об альтернативной реальности, а его режиссер назван «умеющей колдовать и вызывать духов».

Вторая по значимости награда была отдана немецкой картине «Дети. Как время летит...» Томаса Хайза. Наверное, для фестивальной концепции она даже первая, поскольку очень жестко и на примере семьи, которую снимали на протяжении десяти лет, анализирует образ мыслей человека «осси»-культуры, человека, выросшего в социалистическом лагере. Маму двух сыновей снимали восемь лет назад, когда ее сыновья были совсем детьми (а мамой она стала рано, когда ей самой еще не было двадцати). Глядя на фотографии малышей, она тогда довольно точно предсказала их будущее -- один будет все время нарываться на проблемы, другой -- уклоняться от них. Примерно так и произошло, во всяком случае на данный момент. Категория Времени разворачивается на наших глазах и демонстрирует ошибку целой социальной системы и, что еще более трагично, путаницу в умах людей, которые росли и жили внутри этой самой системы. Путаницу, которой им сложно было избежать. В результате они не ведают, что такое реальная ответственность за свою жизнь, не говоря уже об ответственности за жизнь собственных детей. Главная героиня -- мама -- всю жизнь работает водителем троллейбуса; такое образование ей предложили, когда она не знала, куда податься. Фильм, прямо скажем, во многом депрессивный. И с такими выразительными городскими пейзажами, снятыми сегодня и восемь лет назад на бывшей восточной территории, -- заметим, съемки прошедшего удивительно точно воспроизводят настроение наших улиц в году, скажем так, 1978-м.

Юбилейный фестиваль решительно раздвинул свои рамки в сторону форума по копродукции. Это своего рода «чтения», во время которых решаются судьбы документального производства, -- авторы и продюсеры встречаются с потенциальными заказчиками и «деньгодателями». К сожалению, Восточная Европа заканчивается для подобных форумов на Румынии и Украине, поэтому нам остается быть только наблюдателями и завистниками, поскольку у нас таких открытых форм поиска (и нахождения) финансирования документальных проектов пока нет. А как приятно находиться в гуще подобной активности: люди свободно и вольно делегируют обществу в лице телеканалов и заинтересованных продюсеров свои права проявлять беспокойство в формах документального кино. Проекты касаются чаще всего борьбы со скрытыми и явными запретами, которые навязываются людям самыми разными способами в разные времена в разных культурах. Пожалуй, самая радикальная из поданных заявок -- фильм «Мой друг», который «станет исследованием в форме очень личных эссе истории мировой мастурбации как одного из самых жестких табу европейской цивилизации...»