Российский пушной бизнес, когда-то один из самых надежных источников пополнения валютных запасов, стремительно сдавший позиции на мировом рынке с распадом СССР, пока не избалован серьезными инвестициями. Интерес к пушному рынку успели проявить, пожалуй, только Автобанк, несколько лет назад купивший пять зверохозяйств и создавший объединение «Русьпушнина», да банк «Зенит», активно кредитующий госпредприятие «Союзпушнина». В 2000 году финансовая компания «Надежда» стала владельцем контрольного пакета акций Мелковского зверосовхоза, специализирующегося на разведении норки и песца.

В советские годы пушных зверьков разводили почти в 250 зверохозяйствах различного подчинения. Сейчас работающих предприятий во всей России, по разным оценкам, от 30 до 50. И если раньше годовой оборот одной из главных в мировом пушном бизнесе аукционных площадок (основная масса пушнины поступает к производителям готовой продукции через аукционы) -- Санкт-Петербургского пушного аукциона -- доходил до 150 млн долл., то сегодня он не превышает 15 млн долл. Объемы производства российских шкурок сократились в десятки раз, и Россия уже потеряла статус главной меховой державы (в одной только небольшой Дании объемы производства меха норки уже превышают общероссийские). Более того, Россия рассматривается как один из приоритетных рынков сбыта готовой продукции для новых лидеров мехового рынка: при годовом объеме рынка, например, меха норки в 7,5 млн шкурок внутреннее производство в прошлом году составило 1,8 млн шкурок. Основными игроками на мировом рынке норки становятся Дания, Швеция и Финляндия.

Мелковский зверосовхоз когда-то входил в десятку самых сильных в СССР. Основной специализацией было разведение норки, песца и лисицы. Был здесь и кролиководческий комплекс, работавший скорее «в нагрузку» к основному производству. В 1993 году «Мелковское» было преобразовано в ТОО. Закат предприятия был стремительным. К 1996 году у зверохозяйства было больше сотни кредиторов. В 1997 году по инициативе Тверского отделения Сбербанка, которому зверосовхоз был должен 22 млрд руб. (неденоминированных), началась процедура банкротства. К началу 2000 года в хозяйстве не осталось ни одного племенного зверька. «Мелковское» ушло с пушного рынка.

Компания «Надежда» купила в 2000 году на открытых торгах 100% акций зверосовхоза, 95% акций оставив себе, а 5% передав вновь назначенному директору -- Татьяне Мартыновой. Новые владельцы начали со строительства забора и организации системы охраны предприятия. Только после этого началось восстановление полностью разрушенной инфраструктуры. К концу прошлого года инвестиции в развитие зверохозяйства составили более 3 млн долл.

В начале прошлого года началась работа по восстановлению стада. Было закуплено 9600 племенных норок (цветов «сапфир» и «стандартный темно-коричневый») и 750 самок вуалевого песца. Правда, звери были завезены не в ноябре, как планировалось, а в январе, в результате и приплод оказался не 40 тыс. щенков норки, а гораздо меньше.

В 2001 году в «Мелковском» было произведено 35 тыс. шкурок, в этом году планируется произвести 55 тыс. Уже к 2003 году планируется полностью восстановить стадо и довести поголовье норки до 22,5 тыс. В следующем году планируется также закупить лис-огневок.

Основная проблема пушного бизнеса -- сезонность. Зверьков завозят в хозяйства в октябре-ноябре, до ноября следующего года их необходимо кормить. Корма составляют до 70% себестоимости готовой шкурки. А для того чтобы мех был хорошего качества, в рацион зверька должны входить и рыба, и мясо. Куриные субпродукты «Мелковское» закупает в Швеции. В результате себестоимость необработанной шкурки, например, норки российского производства составляет 500--550 руб. Продажная цена такой шкурки на внутреннем рынке -- 100 руб. за кв. дм, а на аукционах в Копенгагене и Хельсинки за них удается выручить максимум 65 руб. за кв. дм.

Забой зверьков и продажа шкурок проводятся с ноября по январь. Только в это время они приносят прибыль. В течение остального года хозяйствам необходимы кредиты. Банки же кредитуют меховщиков крайне неохотно еще и потому, что в 90% российских зверосовхозов зверьки заражены инфекционным заболеванием, из-за которого они не приносят потомства. А это значит, что каждый год приходится заново формировать стадо. Именно поэтому держатся на ногах и развиваются прежде всего те хозяйства, у которых есть свой инвестор.

Зверохозяйства зависят от причуд модельеров: нужно вносить коррективы в планы разведения зверьков в зависимости от того, какой мех показан в коллекциях ведущих Домов мод. В СССР разводили норку 50 различных цветов, сейчас же во всех российских хозяйствах не найдется и 20 цветов. «Пушной рынок очень быстро меняется, -- говорит г-жа Мартынова. -- Например, основное поголовье большинства хозяйств состоит из норки цвета «стандартный темно-коричневый», а шубы из такого меха сейчас не в моде. Максимальный спрос сейчас на цветную норку. Поэтому уже в следующем году мы закупим за границей пастельную, жемчужную, белую, черную норку». По словам г-жи Мартыновой, планируется закупить и первую в России партию короткошерстной норки, изделия из которой сейчас на пике популярности.

Выделка шкурок и пошив готовой продукции -- следующие стадии мехового бизнеса. Выделанная шкурка норки стоит почти вдвое дороже необработанной: 800--1300 руб. (на длинное меховое пальто потребуется около 60 шкурок). Технологии выделки меняются стремительно, в России же эти предприятия последние 15 лет практически не реконструировались, и новое оборудование для них не закупалось. Мелковские меха, которым специалисты дают наивысшие оценки, пока отправляются на выделку в Самарскую область, однако владельцы зверосовхоза изучают возможность открытия собственного цеха по выделке. А вот производство готовой продукции здесь уже наладили. Основное производство сейчас -- это шапки. Продажа шуб пока идет на единицы. В планах -- открытие собственных салонов в Твери и в Москве.

«Мелковские меха забыли, нас не было на рынке фактически пять лет, -- говорит г-жа Мартынова. -- А конкуренция на рынке очень сильна: кроме главных игроков мехового рынка, стремительно вошедших и в Россию, наш рынок открыт еще и для белорусских мехов, для поставок которых в Россию созданы преференциальные условия. Так что рынок придется завоевывать заново».
«Мода на мех возвращается»

В советские годы Россия была одним из мировых лидеров в производстве мехов. Однако за последнее десятилетие российская пушнина заметно сдала позиции на мировом рынке. Одновременно открылся для иностранных поставщиков отечественный внутренний рынок. О сегодняшней ситуации на мировом и российском рынках пушнины корреспонденту газеты «Время новостей» Анфисе ВОРОНИНОЙ рассказал председатель правления Российского пушно-мехового союза, объединяющего 30 крупнейших производителей, первый заместитель генерального директора АО «Союзпушнина» Виктор ЧИПУРНОЙ.

-- Каковы были объемы производства пушнины в прошлом году? Можно ли говорить о том, что спад, наблюдавшийся в отрасли несколько лет подряд, прекратился?

-- Российские зверохозяйства произвели около 2,7 млн шкурок норки (в 2000 году эта цифра составила 2,5 млн шкурок), 300 тыс. шкурок песца и лисицы. В конце 80-х годов мы производили в четыре раза больше. Снижение производства шло параллельно с сокращением числа зверохозяйств, которые разводят пушных зверей: если 10--15 лет назад их в нашей стране было около 200, то сейчас осталось 50, а реально работают из них не больше 30. Хотя в этом году и не было роста по сравнению с предыдущим, прекратился спад, который наблюдался в отрасли в течение последних нескольких лет. И все же недостаток сырья восполняется за счет импорта -- на рынки России и Китая возлагаются основные надежды мировой пушной индустрии.

-- Как это отразилось на рынке готовой продукции?

-- Объем российского рынка пушно-меховых товаров, по оценкам экспертов, -- около 2,5 млрд долларов в год. Но до 70% меховых изделий, продающихся на российском рынке, -- импортные. Контролировать импорт практически невозможно: большую часть готовой продукции ввозят частные лица. В итоге реальный уровень импорта гораздо выше того, что отражается официальной статистикой. В больших количествах импортируется мех норки, в производстве которой мы когда-то лидировали.

-- Каковы сейчас позиции российских мехов на мировом рынке? Есть ли виды мехов, в экспорте которых мы не сдали позиций?

-- На экспорт традиционно поставлялось четыре основных вида меха: соболь, белка, песец и норка. В советские годы экспорт норки доходил до 4 млн шкурок в год, сейчас эта цифра не превышает 300 тыс. шкурок. К сожалению, по этому виду меха мы ушли с рынка, лидирует на нем сейчас Дания, производящая 9 млн шкурок -- почти треть от всего мирового объема производства. Потребление мехов заметно выросло за последние два года: дома высокой моды показывают меховые коллекции, мода на мех возвращается, в результате за последние два года меха норки стало производиться на 20% больше, песца -- на 7--10%. Но, к сожалению, эти рынки уже не наши. Единственный мех, в производстве которого Россия остается монополистом, -- соболь и белка. Мех промыслового (дикого. -- Ред.) соболя добывается только в нашей стране, ежегодно производится около 300 тыс. шкурок. Была информация о попытках разведения клеточного соболя в Скандинавии (небольшое поголовье соболей после распада СССР осталось в одном из хозяйств Эстонии и, вероятно, было затем продано), однако пока каких-либо серьезных результатов никто не добился. Объемы производства меха клеточного соболя очень невелики -- 25--30 тыс. шкурок.

-- 90% пушного бизнеса строится на закупке сырья на аукционах. Ленинградский пушной аукцион, проводившийся «Союзпушниной», был одним из крупнейших в мире. Сейчас его обороты, в советские годы доходившие до 150 млн долларов в год, снизились в десять раз, были и идеи прекращения торгов.

-- Действительно, оборот нашего аукциона последние два года держится на уровне 15 млн долл. На только что закончившихся январских торгах было продано около 110 тыс. шкурок соболя, 500 тыс. шкурок белки и около 50 тыс. шкурок норки. По сравнению с прошлым годом цены выросли до 30%. Некоторые производители стали выставлять соболиный мех на Копенгагенский и Хельсинский аукционы, мы считаем, что это не отвечает интересам российских производителей: коллекцию соболя нельзя разрывать, это ведет к снижению эффективности маркетинга и ценовым потерям. Мы считаем, что Россия должна сохранить свой аукцион. Если клеточное звероводство будет успешно развиваться в ближайшие десять лет, своя торговая площадка все равно понадобится.

-- Два года назад в Иркутской области были попытки организации аукционных торгов, альтернативных торгам «Союзпушнины». Предполагалось, что там будет продаваться прежде всего мех промысловых зверьков, а азиатские покупатели смогут сэкономить на транспортных издержках. Вы считаете, что два аукциона для России -- это реально?

-- Желание организовать торги и реальные возможности -- разные вещи. Зачем создавать карликовые аукционы, да еще в глубинке? Там нет ни инфраструктуры, ни специалистов, ни транспортных возможностей. В начале 90-х уже были идеи организации аукциона в Якутии. Если бы было много товара, может быть, это имело бы смысл. Пока это неоправданно.

-- Но на Санкт-Петербургский аукцион с каждым годом приезжают все меньше поставщиков, и многие российские производители предпочитают выставлять свои меха на торги в Скандинавии. Обсуждалась даже идея ликвидация Санкт-Петербургского аукциона и выхода «Союзпушнины» с собственной коллекцией на скандинавские торги. Какова вероятность такого развития событий?

-- В этом нет ничего нового. В советское время «Союзпушнина» треть своей продукции, выделяемой на экспорт, продавала на аукционах в Лондоне и Лейпциге. Действительно, такой вариант не исключался, если бы аукцион стал абсолютно нерентабельным. Так работают, например, норвежские фермеры. После того как закрылся аукцион в Осло, они выставляют свою коллекцию в Копенгагене. Пока аукционы рентабельны: 250 тыс. соболей и другие виды пушнины -- это солидный объем, который пока дает нам возможность заработать.

-- Несмотря на не самое хорошее положение Санкт-Петербургского аукциона, активно обсуждается перспектива скорой приватизации «Союзпушнины», 100% акций которой сейчас в руках у государства. Когда это может произойти?

-- Подготовительная работа, связанная с приватизацией, идет. В частности, проводится оценка стоимости компании в соответствии с сегодняшней рыночной ситуацией. Если найдется серьезный инвестор, который захочет купить наши акции, мы будем только рады.

-- Сколько может стоить контрольный пакет акций «Союзпушнины»?

-- Оценка еще не завершена, я не могу назвать даже примерную цифру.

-- Известно об интересе, который проявляет к вашей компании банк «Зенит», уже несколько лет предоставляющий «Союзпушнине» кредиты и, по некоторой информации, даже лоббирующий скорейшую приватизацию.

-- Этот банк сотрудничает с «Союзпушниной» более пяти лет, с момента своего образования. Они уже знают все трудности и проблемы отрасли. Если «Зенит» таким образом пытается остаться в отрасли, вероятно, у них серьезные намерения. Нам бы не хотелось, чтобы наши акции попали в руки людей, которые мало разбираются в отрасли и думают только о быстром заработке. Мы озабочены ситуацией с некоторыми зверохозяйствами, акции которых уже оказались в руках инвесторов, не понимающих, что такое меховой бизнес. Теперь их футболят от одного собственника к другому, ситуация в хозяйствах осложняется. А меховая отрасль -- это не золотой прииск и не нефтяная труба, это очень трудоемкий бизнес, поэтому последствия сегодняшнего передела могут быть пагубными для отрасли.